отцу Жану де Ля Року, бальи овернских гор, что послужило бы нам порукой. Я послал в Лекамп предупредить Гийома де Сермюра, в Кур — к Жану де Меале, в Ладинхок — к мессиру Хюгу. Я даже отправил послание де Ля Салль, но сомневаюсь, что ее тронут ваши несчастья.

Все знали, какая ненависть с давних времен существовала между Рокморелями и их кузенами из Вьейви. Дело должно быть действительно серьезным, чтобы Рено письменно обратился к женщине со столь ненавистным ему именем.

Решив, что он все сказал, Рено протянул кубок своему конюху, чтобы тот наполнил его до краев, и залпом опустошил его. Катрин, не без удивления выслушав этот монолог, перестала играть хлебным мякишем, который катала между пальцев, и задумчиво посмотрела на Рено.

— Так вы хотите собрать целую армию, друг мой Рено?

— Нет, армию нам не удастся. Но хорошее войско и испытанных воинов, которые помогут вам вразумить супруга.

— Так думаете вы, мой друг, а согласятся ли с этим соседи? Мой супруг — хозяин владений, самых больших в округе. Он может там делать все, что пожелает. Вы думаете, что соседи будут беспокоиться из-за того, что сеньор де Монсальви отказывается впускать свою законную жену и предпочитает жить с развратницей? Мне это кажется удивительным.

— Вы не правы, Катрин, — прервала ее мадам Матильда. — Мы бы уже давно бросили клич, если бы аббат Бернар был здесь. От имени кого мы поднимем щиты, если наш духовный наставник болен и находится далеко отсюда, а вы были еще дальше? От имени вашего сына, но выдать его присутствие было бы крайне опасно…

Катрин недоверчиво покачала головой.

— Аббат Бернар, возглавивший союз против Монсальви? Мне в это верится с трудом. Допустим, мы с вашими друзьями двинемся на осаду Монсальви — ведь это единственный способ добраться до Арно и бандитов, которых он привел с собой. И что же, вы думаете, произойдет? Мой муж поднимет всех на защиту замка, женщин и мужчин, и они подчинятся ему даже против своей воли. Они побоятся вызвать его гнев, грозящий страшными последствиями. Появятся безвинные жертвы, а я никогда не допущу этого. Лучше я навсегда потеряю свои имя и положение, чем заплачу за них ценой жизни хотя бы одного жителя Монсальви!

— Это делает вам честь, госпожа Катрин, — прервал ее дотоле молчавший Жосс. — Я и не ожидал от вас услышать ничего другого. Но осада, если она состоится, продлится недолго. Найдется кто-нибудь, кто откроет нам ворота: Сатурйен Гарруст, например, или Гоберта. Ваши люди любят вас всей душой, вы жили с ними, страдали вместе и ради них рисковали своей жизнью. Этого нельзя сказать о мессире Арно. Конечно, они восхищаются его достоинствами, но согласитесь, с тех пор, как он стал сеньором Монсальви, его не часто здесь видели.

Готье с симпатией посмотрел на сидящего рядом соотечественника, неожиданно встретившегося ему в Оверни, который высказал то, что было у него на душе.

— Похоже, вы не особенно жалуете сеньора Арно? — прошептал Готье, подливая Жоссу вина. — Не скрою, что мне его по сердцу.

— Почему? Вы не любите его?

— Я никогда не видел его, но достаточно наслышан, что ничуть не расположило меня к нему. То, что я увидел здесь, наводит меня на мысль, что это не только грубиян, но и неисправимый дурак.

Жоссе посмотрел на конюха с легкой усмешкой, которая придала его смуглому лицу, несмотря на молодость, испещренному морщинками, несколько ироничное выражение.

— Да уж! Я могу вас понять, учитывая все то, что вы знаете. И все же я должен вас предостеречь от слишком поспешного суждения. Дело, видите ли, в том, что, если знаешь госпожу Катрин, то начинаешь с неприязнью относиться к этому господину и сеньору. Все могло бы быть иначе, если бы госпожа Катрин была не так красива и очаровательна. Я могу вам сказать одно: Арно де Монсальви — самый храбрый мужчина, какого я когда-либо встречал и любовь его к жене не вызывает у меня ни малейшего сомнения.

— Смотри-ка!

— Да, это так. Я скажу даже, что он слишком любит ее, и эта любовь отравляет его существование. Она заставляет его не думать ни о чем, кроме войны, сражений, об этой беспокойной жизни, которой живут все сеньоры в наше жестокое время. Он носит любовь к своей Катрин в глубине души. И прекрасно знает, что никогда не сможет вырвать ее из сердца. Потому для него все способы хороши, лишь бы заставить супругу заплатить за это.

— Чудовищно! Он ведь в таком случае может убить ее!

— Возможно, но это маловероятно. Он знает, что все равно не найдет покоя. Однажды, как рассказала мне Сара, он попробовал. Он чуть не сошел с ума. Я думаю, что надо поставить их лицом к лицу. Его нужно заставить посмотреть в глаза госпоже Катрин, для этого даже осада Монсальвн может быть нелишней.

Пока Готье и Жосс предавались уединенной беседе, дискуссия за столом стала всеобщей. Каждый, стремясь высказать свое мнение, старался перекричать соседа. Одна Катрин была безучастна к спору, казавшемуся ей бесполезным. Окружающие лишний раз доказывали ей свое уважение, здесь не было ни одного мужчины, который был бы не готов броситься в бой, чтобы вернуть ей счастье.

Но поможет ли столкновение с Арно восстановить семью? Чем больше она размышляла, тем сильнее сомневалась в этом.

Она из собственного опыта знала, что решения, принятые в пылу гнева, никогда не бывают удачными. Она сказала об этом Саре, когда отправилась к себе спать.

— Если все эти люди приедут сюда в воскресенье, как на это надеется Рено, я намереваюсь попросить их ничего не предпринимать. От этого будет только хуже.

— Может ли быть еще хуже? Твой очаровательный супруг поклялся прогнать тебя ударами кнута, если ты только осмелишься появиться перед ним.

— Когда он вне себя, он сам не знает, что говорит.

— Возможно, но он может это сделать, пусть даже из-за своей гордыни. Разреши напомнить тебе, что он чуть не повесил тебя…

Катрин упала на край кровати и усталой рукой сняла кисейный головной убор, совсем воздуюный, который сдавливал ей сейчас голову.

— Ты советуешь мне возглавить войско, банду, одной частью которого, конечно, будут двигать благородные намерения, а другая в этом приключении увидит возможность пограбить в Монсальви, богатства которого внушают зависть, не говоря уже о замке.

Сара быстрыми движениями расплела косы Катрин, принялась нежно массировать ей голову, потом все сильнее…

— Я советую тебе выспаться, отдохнуть и подумать. Со вчерашнего вечера у тебя не было