немного коньяку, я распечатал письмо и вчитался в неровный тетушкин почерк, еще более неразборчивый от негодования. Тетушка сетовала на мою скрытность и извещала меня, что на следующей неделе желает приехать в гости, а заодно и наведаться в «Хрустальный шар». Правда, в постскриптуме она сменила гнев на милость и с радостью известила меня о том, что в доме таки появился полтергейст: давеча она битых полчаса не могла отыскать свою корзинку для рукоделия и очки, а ночью кто-то ужасно завывал на чердаке. «Просто мурашки по коже!» – с явным удовольствием писала тетушка. Ну что ж, вижу, Сирил честно старается искупить свою вину… Но что я буду делать, когда ему надоест?

Усмехнувшись, я отпил из бокала и пересел за бюро, чтобы написать ответ: «Дорогая тетушка! С прискорбием вынужден сообщить, что салон прекратил работу, а мисс Сивилла покинула Блумтаун и вряд ли скоро появится в наших краях. Разумеется, я в любом случае буду рад Вас видеть у себя в гостях в обозначенный Вами день!»

А что еще мне оставалось делать? Впрочем, сомневаюсь, что тетушка найдет время меня навестить, если уж «Хрустальный шар» закрылся. Она предпочитает, чтобы я ездил к ней, а не наоборот…

Я запечатал конверт и дернул за шнурок вызова прислуги. Однако даже спустя пять минут никто не явился на зов. Я дернул еще раз, но с тем же результатом.

Несколько встревожившись, я с письмом в руках отправился разыскивать Ларримера.

Ни в комнатах слуг, ни в столовой, ни даже на кухне его не оказалось. Я принялся планомерно заглядывать во все двери подряд, пока не добрался до оранжереи. Дверь в мое царство была плотно прикрыта, а из-за нее доносились странные звуки.

Я осторожно заглянул в оранжерею… и замер на пороге, сраженный наповал представшей моему взору картиной: под льющуюся из граммофона мелодию по комнате неуклюже вальсировал Ларример в обнимку с горшком Airampoa aulacothele, блаженно прикрыв глаза и фальшиво напевая себе под нос…

Бесшумно закрыв дверь, я на цыпочках удалился. Все-таки даже непримиримый Ларример оценил достоинства технического прогресса!

Глава 4

АНСУЗ[6]

Немного о слухах, полиции и тетушке Мейбл

Уста – источник всякой речи

И мудрости столп.

Достойные радость в том обретут

И благословение.

Англо-саксонская хроника

Я вернулся в Блумтаун ранним утром. Меня не было больше недели, и я очень беспокоился о том, как перенесли разлуку мои малютки. Конечно, на Ларримера можно положиться, но… От случайностей никто не застрахован! Разве сможет он справиться с теми же проклятыми мучнистыми червецами или еще какой-либо напастью? Даже и при помощи моих записей?

Впрочем, беспокойство было легким и достаточно привычным: время от времени я все-таки выбираюсь из дому и уезжаю на неделю-другую. На этот раз повод был интересным: собрание географического общества, в котором я имею честь состоять. Приятная компания, несколько старых знакомых, прелюбопытнейшие доклады о новых открытиях, отчеты об экспедициях, да не выхолощенные, как те, что печатают в «Географическом обозрении», а из уст очевидцев и участников событий! Одним словом, я прекрасно провел время.

Остановившись у своего дома, я вышел из автомобиля и заметил идущую по тротуару миссис Фландерс. Она всегда выходит очень рано, чтобы выгулять свою собачку, не доверяя этого действа прислуге.

– Доброе утро! – приподнял я шляпу. – Прекрасное утро, не правда ли?

Вместо ответа она взглянула на меня как-то странно и поспешила перейти на другую сторону улицы, волоча за собой упирающегося пуделька.

«Что это с ней?» – удивился я и вдруг вспомнил, что редкие ранние прохожие провожали мой автомобиль какими-то непонятными взглядами, кто просто любопытными, кто почему-то злорадными… Может, у меня на дверце что-то нацарапано? Знаю я мальчишек, так и норовят изуродовать прекрасную вещь…

Но нет, автомобиль оказался в целости и сохранности. У меня вроде бы тоже все было в полном порядке, так что я в полнейшем недоумении вошел в дом.

– Ларример! – позвал я, и он явился.

– С возвращением, сэр, – сказал он, принимая у меня шляпу и пальто.

– Ларример, у меня глаза одинаковые? – спросил я.

– Да, сэр.

– Тогда я решительно ничего не понимаю… – пробормотал я. – Ладно, ерунда. Я умираю с голоду!

– Сию минуту будет готов завтрак, сэр, – кивнул дворецкий и удалился.

Завтрак и впрямь подали почти мгновенно, я едва успел умыться и переодеться с дороги и на минутку заглянуть к моим любимцам. Вроде бы все было в полном порядке, но я собирался осмотреть их подробнее после трапезы – я и впрямь был голоден как волк.

На этот раз мне удалось-таки мельком увидеть таинственную племянницу Ларримера: она помогала ему с подносами. На рослого сухопарого дворецкого она ничуть не походила: невысокая, пышненькая, с конопушками на курносом носике. Вроде бы миловидная, но я не успел толком рассмотреть – она сразу сбежала.

– Ларример, ваша племянница от меня прячется, что ли? – удивленно спросил я. – Я вроде бы не людоед.

– Она воспитана правильно, сэр, – сказал он строго. – Место кухарки – на кухне. Извините, сэр, мне не следовало впускать ее в столовую, но я спешил подать вам завтрак, вот и…

– Ерунда, – отмахнулся я, принимаясь за трапезу. – Волшебно! У вашей племянницы несомненный талант… Кстати, а наша кухарка что, так и болеет?

– Да, сэр, – скорбно кивнул Ларример. – Говорят, совсем плоха. Сэр, я позволил себе оказать ей некоторое вспомоществование…

– Правильно сделали, – перебил я. – Однако так продолжаться не может. Неизвестно, когда она поднимется на ноги, и поднимется ли вовсе! Что вы скажете, если я предложу вашей племяннице место? Не дело, что она служит у меня, в сущности, задаром.

– Сэр! – воскликнул дворецкий, пораженный, по-моему, до глубины души. – Но вы же всегда отказывались держать постоянную прислугу!

– Ну, мне не попадались хорошие кулинары, – пожал я плечами. – Да и вам не так скучно будет. А то Атенаис вам даже ответить не может!

Ларример насупился: я периодически поддразнивал его, зная, что он любит беседовать со своей золотой рыбкой. Впрочем, я не лучше, я разговариваю с кактусами.

– Так что вы решите? – спросил я. – Если у нее… кстати, как ее зовут?

– Мэри, сэр, – ответил он. – Мэри Фланнер.

– Так вот, если у нее нет рекомендаций, не беда. Ее стряпня – сама по себе прекрасная рекомендация! Или у нее есть что-то другое на примете? Или родители будут против?

Мне показалось, что Ларример на мгновение заколебался, но потом все же сказал:

– Я полагаю, сэр, Мэри счастлива