Как только тетя Света отошла от своей дочери, Леся тут же вцепилась в Киру:

— Я тебя умоляю, сделай как-нибудь так, чтобы моей мамы не было бы с нами в лимузине.

— Постараюсь подсунуть ее родителям Эдика в качестве компании.

— Они тоже собирались поехать с нами.

— Так пусть поедут друг с другом. Машин хватает, не обязательно всем набиваться в наш лимузин.

Мама Эдика — Екатерина Леопольдовна — отнеслась к этому предложению без всякого энтузиазма.

— Мы хотели поехать своей семьей, вместе с вами.

Но вот бабушка Эдика — Надежда Сергеевна — неожиданно обрадовалась:

— Отлично! Пусть садится к нам! — воскликнула она. — Мы хотели поехать с Ларисой и Игорем, но Игоря нет, Лариса тоже куда-то запропастилась. Поедем вчетвером. Хоть будет мне по пути с кем поговорить!

При этом она враждебно покосилась на свою невестку, которая ответила ей таким же сердитым взглядом. Эти двое предпочитали друг с другом лишний раз не беседовать, потому что такие разговоры неизменно заканчивались скверно.

Арсений Иванович — папа Эдика, сделал вид, будто бы он временно ослеп и оглох. Ссора двух самых близких ему женщин явно была не первой в его жизни.

— Конечно, если Светлане не с кем поехать, пусть едет с нами, — сказал он в ответ на просьбу Киры.

— Сажайте ее ко мне на заднее сиденье! — обрадовалась еще больше бабушка. — Где она там? Сейчас я ее сама приведу!

Бабушке так не терпелось поближе познакомиться с матерью Леси, что она даже сама отправилась на ее розыски. Старуха нашла тетю Свету в тот момент, когда та уже подняла ногу, собираясь садиться в лимузин.

Но возглас бабушки: «Светлана! Ты едешь с нами!» — заставил тетю Свету ненадолго замешкаться. Этого было достаточно, чтобы Кира юркнула в машину, где уже сидели ее друзья. И Леся торопливо сказала шоферу:

— Поехали скорее!

Уже на ходу она высунулась из окошка и послала матери воздушный поцелуй.

— Пока, мамочка! Увидимся на корабле!

И закрыв окно, она уселась поближе к Эдику:

— Фу-у-у… Кажется, пронесло. Я бы не выдержала, если бы мама всю дорогу читала нам нотации.

Взглянув на мужа, Леся спросила:

— Скажи мне, ты счастлив?

— Конечно! А ты?

— Я тоже.

— Апчхи! — внезапно раздался голос из глубины салона.

— Ой! — взвизгнула Леся. — Кто там?

— Не бойтесь, это я!

Спустя секунду из-под букетов цветов, которыми был буквально забит дальний угол лимузина, появилась замечательная яйцеподобная голова Игоря.

— Уф! — выдохнула Кира при виде него. — Ты-то тут откуда взялся?

— Апчхи! — снова чихнул Игорь и объяснил: — А как же в лимузине и без фотографа? Кто запечатлеет для потомства этот незабываемый поцелуй? Апчхи!

— Что с тобой? Ты заболел?

— Нет. Я здоров, это просто аллергия на цветы.

Игорь снова чихнул, а потом начал как-то странно дышать.

— Твоя астма! — испугался Эдик. — Начинается, да?

— Все в порядке, — прохрипел Игорь, а потом и впрямь задышал ровнее.

Все вздохнули с облегчением. Кира же нахмурилась. Ей показалось, что такие хрипы она уже слышала сегодня один раз. Точно так же хрипел тип в соседней кабинке в туалете Дворца бракосочетания. Неужели там тоже находился астматик?

— И зачем ты там спрятался? — переживал Эдик. — Под цветами? Их запах мог спровоцировать приступ.

— Я не спрятался, — обиделся Игорь. — Я подкарауливал нужный кадр. Только не получилось. Так что, молодые, целуйтесь снова.

Целоваться под пристальным взглядом Игоря никому не хотелось. Леся вяло поинтересовалась:

— Опять?

— А что делать? Я не успел вас нормально сфотографировать. Какая-то ромашка в кадр влезла.

И Игорь брезгливо отодвинул букет красных гербер, которые он и называл ромашками.

После нескольких подневольных поцелуев, которые он запечатлел, Игорь не успокоился, а только еще больше воодушевился.

— А теперь несколько постановочных кадров! — потребовал он. — Вот вы — свидетели, сядьте по обе стороны от молодоженов. Вот так.

В центре сидели Эдик с Лесей, а по краям — Лисица и Кира. Когда Игорь нащелкал пяток таких фотографий, Лисица не без раздражения спросил:

— Достаточно?

— Нет. Теперь пересядьте. Мальчик — девочка, мальчик — девочка.

И видя, что они замешкались, Игорь громко произнес:

— А ну-ка быстренько! А то бабушке пожалуюсь!

Друзья послушно поменялись местами. Кира села рядом с Эдиком, а Лисица устроился рядом с Лесей.

— Меня этот тип просто бесит, — прошептал он ей.

— И не говори, — отозвалась невеста. — Сама о том же самом думаю.

— Отлично, отлично, — приговаривал Игорь, явно не замечавший неприязненных взглядов друзей. — Потом еще сделаем несколько фоток, где только жених со свидетелем, и пару кадров, где невеста со своей свидетельницей.

Чувствуя, что поездка в лимузине будет еще более мучительной, чем в обществе тети Светы и родителей, Кира откупорила новую бутылку и снова налила себе и Лесе шампанского, да побольше.

В речной порт, откуда должно было начаться путешествие на теплоходе, молодожены со своими друзьями успели буквально в последний момент. До отхода корабля оставались считаные минуты, он уже стоял под всеми парами. И потому последние метры пути друзья проделали в нервной обстановке, осаждаемые со всех сторон звонками родных и друзей, которые уже загрузились на теплоход и даже расселились по каютам и хотели знать, куда же подевались организаторы их путешествия.

Вина за такую задержку целиком и полностью лежала на Игоре, которому пришла в голову идея поехать в Петродворец, фотографироваться у фонтанов. Идея, безусловно, сама по себе была неплоха, но только Игорь слишком увлекся, щелкая один кадр за другим. Причем он снова принялся щелкать молодых красавиц, так что из сотни кадров на новобрачных вряд ли пришлось больше пяти-шести, сделанных еще в самом начале. Все остальное время они просто таскались следом за Игорем, ожидая, когда у того проснется наконец совесть.

Да еще на обратном пути лимузин застрял в пробке. Машина была громоздкой, быстро двигаться она была не в состоянии, шофер поделать ничего не мог, лишь беспомощно разводил руками, так что в порт друзья прибыли сильно на взводе.

— Представляете, что будет, если мы опоздаем к отплытию? — изводила себя и других Леся.

Один лишь Игорь выглядел безмятежным.

— Чего улыбаешься? — сердито спросила у него Кира. — По твоей милости, между прочим, мы опаздываем.