перестрелками и битвой на саблях пугала вскрикнувших девушек. Мамка Дина, загораживая их своим телом, отвела скорее в угол и стояла к ним спиной, раскинув руки и вытаращив глаза на происходящее. Лишь твёрдая вера была в ней, что русские сильнее французов, что освободят их...

То ли той верою, то ли удачею, что в замке не было больше французов, чем смогли уничтожить, одержать удалось сию победу русским военным. Радуясь, что потеряли лишь двоих, а раненых мало, все обменялись рукопожатиями и повернулись к застывшим на месте женщинам.

Долго ещё не смогла ни одна из них слова молвить. Шагнувшие навстречу спасители протянули руки, приглашая уходить вместе, и взгляд Данилы пал на испуганно поднявшую взгляд рыжеволосую с распущенными волнистыми волосами девушку...

Она казалась моложе остальных двух и краше всех на свете. Глаза её зелёным цветом проникли в душу, будто расцвела весна там, всё озеленив кругом,... озарив сиянием солнца... В себе молвив, что данная красавица ярка, как само солнышко, Данило протянул ей руку, и она несмело подала свою...

Столь тёплым и нежным показалось им обоим это прикосновение. Только случившееся торопило скорее уходить. Товарищи Данилы заставили девушку отдёрнуть руку и побежать следом за мамкой Диной с подругами. Следуя позади, Данило невольно следил лишь за нею. Оторвать взгляда не мог и уже не слышал никаких речей вокруг...

Заметив столь странную перемену в друге, когда подходили к близлежащей деревне, Серж толкнул его в плечо:

-Ты чего? Узнал кого?

-Нет, - еле слышно ответил Данило и слез с коня.

Он стоял подле, поглаживая того по гриве и не сводил глаз с рыжеволосой красавицы. Та с подругами что-то взволнованно обсуждала, пока военные товарищи договаривались о ночлеге в деревне. Серж же вновь заметил внимание Данилы. Он видел беспокойный взор друга, печальное лицо и будто догадывался о причине.

-Хороша, - поддержал он. - Только не пойму, которая из них так очаровала тебя.

-Солнце... Такая яркая,... аж глазам больно, - ответил тот, так и глядя в её сторону...

И потом, все два дня пути, пока не прибыли на место, где на этот раз расположился их полк, Данило не мог удержаться, чтобы не наблюдать за нею. Словно заняла всё его существование, словно ничего, никого больше в мире не существовало больше, а жизнь до встречи с нею — была не жизнью...

-Это мамка Дина, - сообщил уже за ужином у общего костра Серж и протянул одну из мисок супа, которые взял у раздававшей еду супруги гусара себе и ему.

-Что за мамка? - с удивлением взглянул Данило.

-Их мамка, - кивнул Серж в сторону пожилой женщины и трёх подруг, которых спасли от французов...

Те сидели у иного костра, греясь и кутаясь в предложенные им солдатами мундиры. Видя, что друг не понимает, о чём идёт речь, Серж сел рядом и стал тихо говорить, поедая свой суп:

-Девки у мамки Дины чудесные! Посещал её дом в Петербурге, пока они не уехали в путешествие. Я ещё не сразу вспомнил её. Мамку Дину не так часто видел, а девиц её, других правда, да...

-Девиц? - смотрел задумчиво в сторону рыжеволосой красавицы Данило, а душа неприятно сжималась.

-Отдохнут, а там можно в шалаш к ним наведаться, - хихикнул Серж. - Ты ведь жаждешь,... вижу.

-Поглядим, - стал есть суп Данило и вдруг будто опомнился, взглянув в весёлые глаза друга. - Жажду?!

-Ай, а кто даму соблазнил в лесничем доме? - смеялся тот.

-Я не соблазнял, она сама. Ты её проводил, удалось пообщаться?

-И не только, - хвастливо улыбнулся Серж. - Три ночки сладкие вместе провели, да убедилась она, что хоть я и не блещу сей красотой внешней, как ты, а любовник — хоть куда!

-Умоляю, избавь от подробностей, - поразился Данило, а пока ел, невольно всё равно наблюдал за грустной и молчаливой среди подруг рыжеволосой девушкой.

Порой казалось, находится она здесь по принуждению судьбы, порой — по желанию. То улыбалась подругам и мамке Дине, что-то рассказывающим, то будто мечтала о чём, глядя на игру огня костра...

Глава 7

На следующий же день мамка Дина отправилась с девушками в близлежащую деревню. Пустая повозка, на которой они уезжали, вернулась с ними в полк к вечеру со множеством всяческого товара. Довольные военные тут же окружили, радостно восклицая и рассматривая то пуговицы, то нитки, а то и овощи...

-Осторожно! Осторожно! - строго прикрикнула мамка Дина, оттолкнув пару солдат в сторону от повозки. - За плату получите всё, что сердце желает! Не забывайте, кто мы! Мы служили маркитантками у французов!

Военные соглашались, кивая и улыбаясь. Некоторые тут же доставали припрятанные на себе деньги. Некоторые решили купить что чуть позже, а кто-то просить стал мамку Дину и девушек об услуге зашить что из одежды.

Стоя в стороне ото всех, Данило облокотился на берёзу и вновь любовался рыжеволосой красавицей. Она стояла с корзинкой овощей, смущённо улыбаясь некоторым обращающим на неё внимание гусарам. Те же будто не решались подойти ближе, но мамке Дине пытались прошептать свои вопросы.

Мамка Дина смеялась, толкая их в грудь, и не отказывала, воскликнув один раз так, что и Даниле стало слышно:

-Озорники какие! Обождёте! Шалаши ещё не поставили!

-Видать, теперь они маркитантки у нас, - встал рядом с другом Серж, но Данило молчал, будто не слышал.

-Софьей звать,... я узнал, - прошептал тогда Серж, и губы друга повторили очень тихо это имя. - Ишь, какие платья купили, - обратил он внимание на одежду, в которой девушки вернулись в полк из деревни. - Грудь вздымающаяся так и видна, соблазнительно...

-Кто им сие продал? - задумчиво молвил Данило, любуясь, как Софья, отдала корзинку жене гусара, что занималась готовкой еды.

Сев на пенёк возле хихикающих с гусарами подруг, Софья несколько раз коснулась своей косы, но та будто стягивала волосы так