не удалось. Неопровержимые улики раскрыли хитроумно разработанную механику связи заокеанских хозяев со шпионом. Не помогли ни тщательно продуманная тройная система страховки, ни сверхосторожность, ни все другие детали, гарантирующие безопасность. Вот о чем говорится в полученной Пеньковским инструкции об одном из способов передачи шпионских сведений.

Вечером, накануне выхода на тайник, шпион должен был приехать на Кутузовский проспект и найти возле автобусной остановки осветительный столб с цифрой 35. На столбе предписывалось сделать круглую метку углем.

На следующий день утром по пути на работу «Алекс» должен был заложить в указанный ему американской разведкой специальный тайник добытые шпионские данные. Затем, согласно инструкции, следовало позвонить по телефону помощнику военно-воздушного атташе при посольстве США уже знакомому нам мистеру Дэвисону. Услышав его ответ, «Алекс» молча кладет трубку, вновь набирает тот же номер и, снова услышав «Дэвисон», опускает рычаг телефона. Точно так же дважды он звонит, не отвечая на отклик, — по телефону атташе посольства США Монтгомери. Такая процедура означала, что материал в тайник заложен, за ним можно выезжать.

Пеньковского предупредили, чтобы до 23 часов он не появлялся в районе тайника. О выемке шпионских материалов ему сообщалось условным сигналом: темным пятном у дверей рыбной секции одного из магазинов «Гастроном». В случаях каких-либо осложнений шпион должен был на известном читателю осветительном столбе начертить темный крест, а затем позвонить по одному разу Дэвисону и Монтгомери и оба раза вместо ответа трижды слегка подуть в трубку.

Неизвестно, успел ли Пеньковский «перекрестить» столб. Но на его шпионскую деятельность советской контрразведкой был поставлен крест.

Связь с английской и американской разведками он поддерживал не только через тайники, но и путем прямых встреч с приезжавшими в СССР под видом коммерсанта англичанином Винном, вторым секретарем американского посольства Карлсоном и некоторыми другими сотрудниками дипломатических служб США и Англии. Пеньковский использовал то обстоятельство, что по роду его работы ему приходилось выезжать за границу, а также присутствовать на приемах и встречах, организуемых иностранцами в Москве.

На квартире у Пеньковского были найдены кроме радиоаппаратуры три миниатюрных фотоаппарата «Минокс», шифроблокноты для расшифровки радиосообщений из разведцентра и зашифровки шпионской информации, средства тайнописи, подставные адреса за границей для связи с разведками, фальшивый паспорт.

В качестве одного из средств тайнописи шпиону передали специальную белую копировальную бумагу, внешне ничем не отличающуюся от обычной писчей.

Изготовленное с помощью такой копирки письмо с невидимым текстом подлежало проявлению в разведцентре.

Инструкции по сбору секретной информации о СССР по научно-техническим, политическим и военным вопросам передавались Пеньковскому английской и американской разведками в зашифрованном виде по радио. Указания о технике связи шпион получал в письменном виде. Процитируем одно из них полностью, сохраняя грамматику подлинника.

«…А. Радио-связь. Мы считаем, что этот способ имеет большие преимущества с точки зрения безопасности и надежности, и кроме того, вы уже имеете все средства при себе. Вам очень важно натренироваться, чтобы Вы могли узнавать и записывать цифры при передачи, а не записывать их сначала как точки и тире. Для этого нужно просто регулярно практиковаться. Болваны дают Вам возможность заниматься такой практикой. Списывая тот же болван несколько вечеров подряд, Вы можете сравнивать конечные результаты и таким образом проверять себя. Настоящие радиограммы будут всегда содержать важные для Вас известия и Вы должны предать все старания, чтобы записывать их правильно. Если это Вам не удастся с первого раза, попробуйте опять в следующую ночь. Пожалуйста сохраните копии болванов и настоящих радиограмм в течение будущих двух месяцев для показа нам, так как мы хотим быть уверены, что Вы усвоили это трудное дело. Следующая радиограмма будет начата группой 11037 на странице разшифровочной книжки. Как приложение к этому письму шлем Вам несколько измененный план радиоработы, который представит нам возможность быстро передавать Вам важные сообщения. Этот новый план вступит в силу только 1-го сентября, к этому числу степень Вашей подготовки должна быть достаточна. Вы спрашиваете почему мы перескочили со страницы 2 на страницу 4 шифровального блока: очевидно Вы не получили несколько сообщений для которых была употреблена страница 3. Текст этих сообщений больше не представляет значения, так как они относились к устройки встреч в США и к телефонным номерам связанных с этим.

Б. Тайники. Они будут основным способом для посылки сообщений и материалов Вами. Для оперативности этого способа нам необходимы описания тайников обещеные Вами. Вам придется в будущем находить и другие. При выборе тайников имейте в виду, что они должны находиться в местах нормально доступных иностранцам. Мы считаем, что будет лучше если мы будем заранее согласовать день и час в который Вы будете заряжать условленный тайник, чтобы мы могли его сразу же опустошить, не дожидаясь сигнала…»

Учителя Пеньковского не в ладах с русским языком. Так, болванки, т. е. тренировочные передачи для приема на слух и расшифровки, они называют… болванами. Сами того не замечая, иностранные разведчики выражаются многозначительно и самокритично: «Болваны дают вам возможность заниматься такой практикой». Они очень настаивают, чтобы «копии болванов» были сохранены. Мы идем им навстречу.

Можно представить, как, сбросив личину советского работника, Олег Владимирович Пеньковский запирал дверь своего кабинета и, открыв трепетной рукой сейф, торопливо щелкал серебристым фотоаппаратом «Минокс». Заикаясь от страха, подсчитывал про себя иудин доход: «Тридцать долларов… тридцать фунтов, тридцать долларов, тридцать фунтов…»

А потом, закрыв сейф, спрятав «Минокс», снова изображал ответственного работника, изворачивался, лгал всем и во всем. И с напряжением заглядывал в лица сослуживцев: не разгадали, не узнали?

Кому из прохожих приходило в голову, что рядом с ними в облике солидного служащего идет по улице затесавшийся в наши ряды злобный враг? Кто подумал, что этот дядя с гордо выпяченной грудью, трясясь мелкой дрожью, подкрадывается к тайнику, выбранному у людного места, «нормально доступного иностранцам», согласно предписанию безграмотной инструкции.

Дома он таится от собственной жены и детей, которые не подозревают о его предательстве, страшится выдать себя нечаянным словом во сне. В условный час берет портативный приемник и, прижав к уху крохотную слуховую трубку, ловит Франкфурт-на-Майне. Оттуда несутся точки и тире — «Алекс» заносит их на бумагу в виде палочек — коротких и длинных.

Он изучал не только азбуку Морзе, но и модные западные танцы. Закрывал глаза и уже видел себя в интимном сумраке ночного клуба в Нью-Йорке или Лондоне. А пока рассчитывал ходить неузнанным среди советских людей, торговать государственными тайнами оптом и в розницу, чтобы приблизить час своего перехода туда, в манивший его мир, где нет ни чести, ни родины, ни долга, ни