Шаги в коридоре быстро стихли. Но я не торопилась заниматься обыденными делами и готовиться ко сну. Еще какое-то время я простояла там же, у стены, с закрытыми веками.

На талии до сих пор горело прикосновение раба. Словно отметившая меня печать. Воображение с готовностью дорисовывало картину того, как шаловливые пальцы все же спустились туда, куда собирались…

Я выдохнула сквозь сжатые зубы, нашарила в темноте молитвенный коврик и опустилась на колени в том углу, где на стенах висели девять медальонов. Божественная Чета — Отец воинов и Богиня-мать, а вокруг святая семерка. Наши боги. У рабов в подобных углах часто можно было увидеть еще десятый медальон — невольничий бог, фальшивый, которого они придумали себе сами. Но у меня, разумеется, ничего подобного на стене быть не могло.

Интересно, молится ли сейчас Ястреб? И кому?

А главное — о чем?

Почувствовав, как меня опять начинает охватывать неподобающий жар, я сложила ладони в особом жесте и принялась молиться.

Яростно. И долго.***Дорогие читатели! На сайте появилась еще одна история из «рабского» литмоба — горячая история от Анны Жнец «Пленник темной феи»!

Глава 5.1

Пять дней ничего не происходило. Вернее, происходило многое, но ничего важного.

Поместье привыкало к новому распорядку, на введении которого настоял Ястреб. В частности, этот распорядок включал регулярный обход территории. Поскольку она была немаленькой, то и времени на это тратилось прилично, что ожидаемо вызвало ворчание у слуг. Раб ехидно заметил, что эту работу могли бы выполнять наемные охранники, но раз уж на них денег нет, а любимую госпожу могут убить… Слуги бухтеть не перестали, но положенные обходы совершали каждый день.

В один из дней явились стражники, чтобы задать дополнительные вопросы о нападении на аристократку. Лица у них были скучающими, представившийся главным стражник откровенно слушал вполуха. Либо их подкупили, либо стражники честно считали, что причина в банальном ограблении, а нервная вдовушка выдумала себе невесть что. Наверняка они бы предпочли провести это время в питейном заведении, однако не прийти они ко мне не имели права — положение обязывало.

Ястреба тоже вызвали для опроса, тот подтвердил все мои слова, но над «усердием» стражников только посмеивался. Как и я, он понимал, что никто и пальцем не шевельнет, чтобы выяснить личность убийцы. А если бы не мое аристократическое происхождение, то стражники бы и ко мне домой не пришли.

Памятуя об этом, я почти не покидала поместье. Сидела в мандариновом саду, слушала, как воркуют горлицы и гомонят воробьи, и разбирала учетные книги. Это занятие, которое со стороны могло показаться простым, съедало немало времени. Дохода от земель, которые я сдавала, должно было хватить с лихвой на безбедную жизнь, а мы еле сводили концы с концами. Получалась прелюбопытнейшая вещь — похоронив мужа, я сократила расходы, однако деньги стремительно кончались. Одним лишь вмешательством хитреца ун-Фатиха это объяснить было нельзя. Тогда где подвох? Но все бумаги были составлены так — комар носа не подточит.

Ястреб нашел инструменты и переделал под себя кое-что из мужниных доспехов. Наблюдать за тем, как он, раздевшись до пояса, работает неподалеку молотком, было любо-дорого. Задерживалась даже старая Шефанна. Недоволен был, как всегда, только Кефар.

— Эти доспехи и оружие должны были перейти по наследству вашему сыну! — возмущался он. — Или мужу вашей дочери, если бы боги так и не наградили вас мальчиком!

— Боги меня уже никем не наградят, — напоминала я. — Сам знаешь, заново выходить замуж я не собираюсь.

Управляющий сопел — ему была прекрасно известна история моих отношений с почившим супругом. Но угомониться Кефар тоже не мог.

— Этот проходимец носит доспехи вашего мужа, будто он и есть ваш муж! Что подумают люди!

— Ой, да кто вспомнит, что там носил мой благоверный, — отмахивалась я. — Он их, кажется, ни разу и не надевал.

Когда аргументы у Кефара заканчивались, он начинал ворчать на все подряд, даже на погоду — просто ради того, чтобы слить раздражение. Я терпела.

Во-первых, потому что все старики вечно недовольны. Во-вторых, потому что доля правды в его словах была.

Ни дня не проходило без того, чтобы Ястреб не выискивал возможности остаться со мной наедине, коснуться обнаженной кожи, а то и вовсе как бы невзначай прижать к себе. Я его одергивала, быстро успокаивала дыхание и прикидывалась, как будто мне плевать или в крайнем случае меня это злит. Но иногда я не выдерживала, находила повод уйти к себе в покои, запиралась в спальне и там приводила чувства в порядок.

Однако, что бы я ни делала, сколько бы наглеца ни отчитывала, с его лица не сходила ухмылка, а жгучие карие глаза говорили: «Все равно будешь моей».

Не знаю, сколько еще это бы продолжалось, если бы на шестой день не пришло послание от ун-Гемаля — одного из состоятельных и уважаемых жителей Хелгайи, который был другом моему мужу и по хорошей памяти о нем продолжал поддерживать со мной отношения.

Я по любимой привычке сидела во внутреннем дворе, под ветвями мандарина, когда принесли свиток, запечатанный сургучом. Развернула его, зевнула и сразу кинула в небольшую урну для использованной бумаги.

— Это было приглашение? — настойчиво спросили за спиной.

Я вздрогнула.

Ястреб. Ну конечно, тут как тут, стоит чему-то произойти.***Дорогие мои, встречайте еще одну историю о рабах, на сей раз в исполнении мужчины-автора, — «Раб моего сердца» от Эрика Раста!

Глава 5.2

— Пиратов, оказывается, учат читать? — осведомилась я, окидывая его долгим взглядом.

— У меня много разнообразных талантов, госпожа, — не остался в долгу он, убирая с лица волосы и заодно давая время рассмотреть его мускулистую грудь. Как это часто бывало, обнаженную. — Не отказывайтесь от приглашения. Примите.

— Зачем? — я поморщилась и объяснила ему то, что он вряд ли понимал, даже если успел прочитать текст. — В Хелгайю прибыли послы с севера, из Элантия. Прием устраивается не по нашим, иртуласским традициям, а по северным, чтобы уважить дорогих гостей. Присутствовать там будет интересно только тем, кто хочет установить с соседями торговые связи. Ну а мне им предложить нечего. Зато там обязательно будет ун-Фатих, и он не упустит шанс меня уколоть. Причем наверняка не только словами.

— Конечно, — неожиданно ответил Ястреб. — Потому что ты уже сдалась и тебя можно колоть, сколько влезет.

— Что?! — взвилась я, подскакивая с кресла.

Это кто еще сдался?!

Раб невозмутимо подошел ближе и навис надо мной, заставляя смотреть на него снизу