Оказав помощь своим пациентам, мы с Ходжи перешли в камбуз санчасти, чтобы найти какую-нибудь еду. И только тут Мирча вдруг обратил внимание, что уже давно не слышит пистолетных выстрелов. Они сопровождали нас всю дорогу с верхней палубы до расположенного глубоко в чреве носовой части корабля медицинского отсека. Всё время пока мы колдовали над раненными пиратами, где-то высоко над нашими головами безотказный пистолет в руке палача продолжал отбивать свой страшный ритм. Эти резкие отрывистые звуки подгоняли меня соображать быстрее, лихорадочно вспоминать всё, чему меня учили на военных сборах и специальных курсах.

И вдруг наступила странная тишина. Я подошёл к приоткрытому иллюминатору и прислушался: ничего, кроме плеска ударяющихся в борт корабля волн. Даже громкие крики, хозяйничающих на палубе бандитов отчего-то смолкли. Это было очень подозрительно.

– Может пираты, так и не сумев пробиться в машинное отделение, по-английски не прощаясь, сделали ноги – предположил Мирча. – А что? Ведь уже светает. В любой момент поблизости может нарисоваться катер береговой охраны или патрульный самолёт. Если они угодят в руки китайской полиции, их ждёт расстрел на стадионе при полных трибунах зрителей или четверть века каторжных работ. Я бы на их месте не стал искушать судьбу. Своих раненых бандиты могли просто бросить. Зачем им лишняя обуза. Насколько я знаю уголовников, они как крысы кидают своих подельников при первой же опасности.

Ходжи возбуждённо бросился к двери, чтобы проверить на месте ли конвоир-китаец, что привёл нас сюда. Два часа назад я запретил этому худосочному пареньку заходить внутрь стерильной зоны, чем, кстати, сразу завоевал уважение своего ассистента. Низкорослый бандит осыпал меня проклятиями на непонятном мне языке и даже замахнулся на меня мачете, но всё же не решился переступить порог медицинского блока.

И вот теперь появилась слабая надежда, что его уже и след простыл. Но разведка показала, что китаец по-прежнему терпеливо «пасет» нас в коридоре у дверей санчасти. Окончательно наши надежды были развеяны, когда судно вдруг резко вздрогнуло и пришло в движение. Так началась моя пиратская эпопея…

Незадолго до рассвета умер самый тяжёлый раненый. Агония его была долгой и мучительной. Вообще это была жуткая ночь. До самого утра я не сомкнул глаз, переходя от койки к койке. Теперь у меня осталось только двое пациентов, но их громкие стоны и вскрики ни на секунду не позволяли мне расслабиться. К тому же меня постоянно мутило. И хотя особой качки не чувствовалось – море за стеклом иллюминатора в розовых рассветных лучах выглядело миролюбивым, но мой сухопутный организм не мог не отреагировать на долгое отсутствие под ногами земной тверди. Я подошёл к приоткрытому иллюминатору и немного постоял перед ним, вдыхая свежий прохладный утренний воздух.

Но это не помогло избавиться от ощущения усиливающейся тошноты. Только испытав мучительный приступ рвоты, я, наконец, нашёл время всерьёз заняться собой: отыскал в шкафу с лекарствами средство от морской болезни и бросил в стакан с водой сразу две растворимые таблетки. Потом заварил себе крепкого чая, благо от прежнего хозяина помещения мне в наследство досталась едва начатая большая коробка отличного цейлонского чая. Мой помощник уже давно спал, уютно устроившись на диванчике в смежном с санчастью небольшом помещении камбуза. Мне же оставалось только завидовать его безмятежному сну. Сам я заснуть не мог, ибо мои подопечные постоянно требовали заботы.

К тому же меня взволновали страшные крики, которые вдруг донеслись откуда-то сверху, скорее всего с верхней палубы корабля. Иногда эти вопли нечеловеческой боли переходили в визг и рыдания. Судя по всему, в этот ранний час полновластные хозяева корабля решили поразвлечься средневековыми пытками.

Только к полудню следующего дня, накачав раненых мускульными релаксантами, седативными снотворными препаратами, анестезирующими средствами и прочими успокоительными и обезболивающими лекарствами я получил возможность немного вздремнуть.

Сон мой был тревожен и чуток. Поэтому я сразу среагировал на шум приближающихся голосов. Вскочив с кожаной кушетки, я поспешил к умывальнику. На сладко похрапывающего Мирчу мои призывы срочно встать и принять бодрый вид не произвели никакого впечатления. Мне пришлось выплеснуть ему на лицо стакан с холодной водой, чтобы мой ассистент, наконец, открыл глаза.

– Что происходит? – осведомился он недовольным заспанным голосом.

– Точно не знаю, но, кажется, нам предстоит принять инспекцию.

Эта новость, словно электрическим разрядом подбросила Ходжи. Его будто сдуло с дивана. А вскоре в помещении санчасти появился главарь пиратов с внушительной свитой приближённых. Тогда я впервые услышал, что подчинённые, обращаясь к смуглолицему «профессору», называют его «Дуче».

Главный пират сразу направился к койке, на которой лежал его сын. Он присел у кровати погружённого в глубокий сон юноши, взял его за руку. И тут же поднял на меня встревоженные глаза:

– Как мой Нино?

– Думаю, с ним и со вторым парнем всё будет в порядке, – уверенным голосом ответил я и авторитетно добавил, – но я бы советовал поскорее доставить пострадавших в хороший госпиталь. К сожалению, я не Господь Бог, а на корабле нет условий для дальнейшего лечения таких больных.

Сказав так, я многозначительно перевёл взгляд на накрытое с головой простынёй тело умершего пирата.

– Да, да, я понимаю – закивал головой Дуче и пожал мне руку. – Я очень вам благодарен, доктор. Теперь я знаю, что мне послало вас само Проведение.

Перед уходом пиратский капитан решил осмотреть оборудование санчасти своего нового корабля. В какой-то момент, проходя мимо моего ассистента, он вдруг обратился к Ходжи с неожиданным вопросом, указывая взглядом на один из приборов:

– А это у вас что такое?

Мирча растерянно захлопал ресницами и что-то невразумительное замычал в ответ. При всём своём желании я не мог подсказать товарищу, что пирата заинтересовал электрический разрядник-дефибриллятор, предназначенный для экстренного запуска внезапно остановившегося сердца. Впрочем, моя помощь и не потребовалась. Ловкач-цыган быстро нашёлся, что ответить. Он стал на голубом глазу уверять не в меру любопытного пирата, что перед ним очень мощный резервный аккумулятор на тот случай, если вдруг внезапно выйдет из строя корабельная электростанция и потребуется срочно обеспечить операционную автономным источником питания.

– Очень важно, чтобы лампа над операционным столом не погасла! – важно рассказывал Ходжи, пытаясь даже шутить с высокопоставленным бандитом. – А то ведь в темноте недолго и отрезать что-нибудь лишнее.

Пират внимательно слушал эти сказки и даже понимающе кивал в ответ. На прощание он дружески похлопал моего ассистента по плечу:

– Мне и моему сыну очень повезло, что на этом корабле оказались сразу двое таких отличных профессионалов!

Как только пираты ушли, я бросился к товарищу, чтобы поздравить его с удачным спасением. Но Ходжи остановил меня. Он был очень бледен. По лбу мужчины сбегали крупные капли пота.