С таким даром убеждения я бы смогла работать дипломатом, вести сложные переговоры с террористами и рекламировать на всю страну чудо хренотерку с пятью насадками и аптечкой в подарок.

- Только сегодня и только сейчас! Сама полезная каша! Одобрена папой и попой!  – настаивала я, обдувая ложку. – Едите ложку и получаете в подарок сказку! Специальное предложение действует только сегодня! Если вы съедите ложку каши прямо сейчас, то в подарок вы получаете вторую ложку! Две ложки по цене одной! Это самое выгодное предложение! Если найдете более выгодное, то мы уменьшим цену в два раза! Спешите! И станете обладателем двух… Целых двух!  Ложек каши! Но это еще не все! Третья ложка каши бесплатно! Вы представляете?

Я понуро опустила тарелку, облизала ложку и чуть не выплюнула ее в стену. Мне казалось, что эта каша была у меня даже в трусах! Чулки из грязи покрылись интересным узором. А я не чаяла найти место, где можно искупаться. Но для начала нужно было уложить спать шустрого паукадлу.

Есть целая наука «Уложить ребенка спать». По сложности она намного страшнее квантовой физики. Если в квантовой физике все понятно, то здесь полный трындец. Защитить докторскую диссертацию по этой сложнейшей науке не могут даже опытные няни и многодетные мамы. Гипотезы, формулы, теоремы разбиваются об «Я не хочу спать!».

Неопытные няни начинают зевать еще на «жили-были». Оставшуюся часть сказки они рассказывают как-то так: «Катится, колобок, катится…  И …. Эм …. снес колобок лисе яичко… Баба плачет, дед плачет…  Хр-хр-хр…». Няни со стажем стойко доходят до середины сказки. Я слышала про няню, которая умудрялась рассказать всю сказку целиком и уснуть после слова: «Конец!», но что –то мне подсказывало, что это-  просто легенда.

- Давай я тебе сказочку расскажу, - улыбнулась я. Ко мне уже подкралась зевота.

 Колыбель была поднята, а паучок засунут в роскошные пеленки.

- Жили – были, - зевнула я. – Дед и баба. Старенькие… И не было у них детей…

- Ипусий слусяй! – воскликнул паучок.

- И вот решили они слепить себе колобка, - продолжала я, начиная клевать носом.

- Ипусий слусяй! – обрадовался паукадла.

Мне казалось, что колобок – ближайший родственник льва. Он разговаривал с громким и непреодолимым зевотным рычанием. Видимо, это передалось ему по наследству от бабки с дедкой. Они разговаривали примерно так же, поэтому агрессия у них – дело семейное.

- Катится колобок, катится, - замедлялась я, сонно глядя на паучка. – А навстречу ему заяц! Заяц смотрит на колобка и говорит…

- Ипусий слусяй! – вставил паукан, вызывая у меня скупую слезу умиления.

Сказка продолжалась. Любой няне в этот ответственный момент срочно нужен помощник, который будет вовремя тыкать ее палочкой. – И съела лиса колобка! Ам! И все, - обреченным голосом закончила я.

Где-то должны зашуршать аплодисменты. А ко мне, спотыкаясь о красную ковровую дорожку, должны бежать с Оскаром в руках.

- Понравилась сказка? – спросила я, качая колыбель.

В квадратных глазах паучка читалось примерно следующее: «Очень интригующая, остросюжетная и захватывающая история! Неожиданная и непредсказуемая развязка! Постоянно держит в напряжении! Несет в себе глубинный философский смысл! Можно смело снимать сериал «Игра сусеков». На целых шесть сезонов! На главную роль обязательно позвать Джонни Деппа. Чтобы в момент ухода от очередного зверья, он пафосно говорил: «Это день вы запомните, когда чуть не поймали Капитана Колобка!». У меня даже слеза потекла от такой драмы. И моя фантазия была не готова к такому!».

- Ипусий слусяй! – резюмировал паучок, упорно не желая ложиться на бочок.

По глазам было видно, что он срочно требует колобку брата, пафос, нечисть и старое авто! И чтобы в конце каждого сезона кто-то из них продавал душу дьяволу. Исключительно с целью воскресить родственника!

Я тряхнула головой. Филин позавидовал моим зрачкам. Мне это просто почудилось. В колыбельке спал обычный ребенок.

- Фу-у-ух! – я встала с кровати и побрела в сторону коридора. Теперь осталось найти место, где можно искупаться.

Скрипнув дверью, я прикрыла ее. Длинная кишка коридора вела меня в направлении неизвестном, но интригующем. Где-то позади меня хлопнула дверь. Я ускорилась. Через минуту я спускалась по темной лестнице так, словно у меня были запасные руки и ноги.

Казалось, это не я одна быстрым шагом пересекаю тусклый холл. А за мной с топотом крадется стадо слонопотамов.  С шага «я слегка опаздываю на важную встречу» я перешла на шаг « стой, последний автобус!».

Припав к черным дверям с паучьими ручками, я приоткрыла их. Сначала высунулась моя голова. Мне ее было не так жалко. Это – самый бесполезный орган, по мнению многих мужчин.

На улице было темно. Время было позднее. Где-то между «Ой, а кто это в кустах прячется!» до «Ничерта не видно!». С синего неба на меня аппетитно смотрел бледный блин луны, освещая садовые дорожки. Под ложечкой заныло. Я еще не настолько проголодалась для вкусной и здоровой пищи.

Кусты напоминали братков из девяностых. Все как один со стрижкой «площадочка». Темные заросли изредка пестрили цветами. Я уже забыла зачем шла. Хотя, нет.

Мой взгляд придирчиво выбирал кустик. Куда сходить по нужде девушки выбирают намного тщательней, чем за кого сходить по любви. Возможно, в этом причина всех любовных разочарований.

В мою руку впился огромный комар. Мне казалось, что он сейчас жужжит: «Импортная! Заграничная!». Не хватало, чтобы он рекламировал меня другим местным комарам. Поэтому я пришлепнула его, как ненужного свидетеля.

Я брела наугад, рассматривая все, что попадалось на глаза. Огромные пышные кусты намекали, что они опытные во всяких грязных делах. Поэтому мой выбор пал на них.

Листья возмущенно шуршали. Я занималась важным делом и высказывала свое мнение яростным сопением. И по поводу средневековых удобств, и по поводу технического прогресса, который решил сюда не заглядывать, и по поводу ситуации в целом.

Мимо меня пролетело что-то светящееся. Я подняла глаза и увидела озеро. Синяя водная гладь напоминала шелк, на котором были вышиты светящиеся лилии. Десятки светлячков летали над водой в этот удушающий жарой вечер.

Прислушавшись к тишине сада, прикинув, что места здесь нехоженые, я скинула одежду и постирала ее. Платье я повесила на кусты. А трусы на веточку дерева. Туфли, покрытые седой пылью и засохшей до трещин грязью, встали рядком на траве. Они напоминали стареньких бабушку и дедушкой. На бабушке остался бантик, а на дедушке нет.

Моя нога проверила воду. И, довольная результатом, ступила на шелковистое дно.

- Есть в графском парке черный пруд, там лилии цветут! – мурчала я, осторожно заходя в воду. Синяя магма воды всколыхнулась, пока я рассекала ее грудью.

- Невесте графа де ля Фер, - мурчала я, покрываясь мурашками. – Что там дальше? Эм… Натер в воде мочал…