она вела в офис или что-то в этом роде. Он тоже наблюдал за Сондрой, но вместо того, чтобы выглядеть похотливым, он казался сердитым. Он был невысокого роста и пузатый, но не толстый; вероятно, ему было около тридцати или около сорока лет. Его густая шевелюра только начинала редеть на макушке. У него была длинная козлиная бородка и усы. Все его волосы - лицо, голова, даже брови - были белоснежными. Не седые или серебристые, а цвета слоновой кости. Не было ни одной черной или брюнетной пряди. Он не был альбиносом. Никаких розовых глаз или чего-то подобного. Но его белые волосы поражали и как-то настораживали.

Тоня облизала указательный палец и провела им по шее Юла, оставляя на его коже след из слюны и блесток. Она задвигалась быстрее на его коленях. Руки Юла подергивались. Он облизал губы и закрыл глаза.

- Помни, - предупредила она его, - никаких прикосновений. Уайти[5] смотрит.

- Xo... хорошо...

Дэррил повернулся к ней.

- Уайти? Кто такой Уайти?

- Владелец, - объяснил Джесси. - Чувак сзади с белыми волосами. Не стоит с ним связываться. Его настоящее имя - Захар Путин, но все зовут его "Уайти" из-за его белых волос.

Я продолжал смотреть на Сондру.

- Путин? Как российский президент?

- Тa же фамилия, - сказала Тоня, - но не родственник. Хотя, предположительно, он родственник какого-то известного русского покойника. Хотя ему не нужно ни с кем родниться. Он уже давно крутой ублюдок. И Джесси прав. Ты определенно не захочешь знать о нем больше, чем это.

Я кивнул. Это имело смысл. Все вышибалы в "Одессе" говорили по-русски, и у многих стриптизерш тоже был русский акцент (но не у Тони - судя по голосу, она была из Балтимора).

- Он связан кое с кем, - сказала Тоня.

Это означало, что Уайти был связан с мафией - с русской мафией. До меня дошли слухи, что они переезжают в Йорк. Недавно об этом много писали в газете. По словам полиции, они пытались взять под контроль организованную преступность Йорка. Наша близость ко всем крупным мегаполисам Восточного побережья делала Йорк желанным, как и для нашего работодателя. Как говорят в недвижимости - местоположение, местоположение, местоположение. Контролируя Йорк, вы контролируете большой поток. Так было всегда. В те времена греки были главными. Они поддерживали спокойствие и даже помогли подавить расовые беспорядки в середине шестидесятых. Затем, в семидесятых, власть захватила семья Марано из Нью-Джерси. Но в начале восьмидесятых, когда итальянцы начали нападать друг на друга или их арестовали, их власть перешла к наркобандам - ответвлениям "Bloods" и "Crips" и различным латиноамериканским бандам из Филадельфии, Вашингтона и Балтимора. Все стало жестоким. Повсюду были трупы. Итальянцы вернулись на некоторое время в девяностых, достаточно долгое, чтобы прогнать братков латиносов. Семья Марано снова взяла все под контроль, но потом старик Марано умер, а его лучший парень, Тони Джинова, исчез. После этого большинство членов команды Марано отправились в тюрьму или стали информаторами федералов. С тех пор Йорк был на волоске от гибели. Наркобанды возвращались, враждовали с байкерами и местными наркодилерами, но никто так и не захватил полный контроль. Теперь русские делали свою игру.

Я читал, что они занимались всем. Отмывание денег, вымогательство, наркоторговля, контрабанда оружия, угон автомобилей, белое рабство, проституция, похищение людей, инсценировка автомобильных аварий для получения липовых страховых возмещений, фальшивомонетничество, подделка кредитных карт и, конечно, убийства. Мне было интересно, сколько всего этого происходит здесь на самом деле, в отличие от больших городов. Многие крупные боссы были бывшими офицерами КГБ, оставшимися без работы после окончания холодной войны. В качестве силовиков они использовали бывших спецназовцев. Настоящие страшные, крутые ублюдки. В газете писали, что они даже завербовали олимпийского снайпера, чтобы он выполнял для них задания.

Конечно, не факт, что кто-то из этих больших рыб должен был быть здесь. Это был первый раз, когда я вообще столкнулся с русскими в Йорке. Впервые я был близок к чему-то подобному - организованной преступности. Даже к преступникам в целом. Конечно, у меня были друзья в тюрьме округа Йорк и один приятель в Крессоне, отсидевший три года за многочисленные нарушения правил вождения в нетрезвом виде. Мы работали рядом с парнями, освобожденными условно-досрочно или отбывающими трудовую повинность. Однажды меня даже арестовали за неуплату штрафа за нарушение правил дорожного движения (я до сих пор говорю, что тот гребаный свет был желтым). Но настоящие мафиози? До сих пор, я никогда не был рядом с ними, и это было даже круто. Я смотрел "Сопрано", "Крестного отца" и "Хороших Парней".

Но это была настоящая жизнь.

Это было захватывающе.

Запретно.

Как и женщина, танцующая на сцене.

Как Сондра.

Я подумал, каково это - получить от нее танец на коленях. Интересно, как она пахнет. Какова она на вкус. Как ее длинные волосы будут ощущаться в моих руках или рассыпаться по моей груди. Или касаться моих бедер...

Вышибалы вернулись на свои места по всему клубу. Уайти исчез, предположительно за закрытой дверью в задней части клуба. Музыка закончилась, и Сондра покинула сцену. Ее заменили еще две русские девушки по имени Йованка и Моник. Они танцевали вместе, касаясь друг друга со всех сторон. Дэррил взял напиток и стал наблюдать. Тем временем Юл извивался под Тоней, а Джесси позвал другую девушку и тоже получил танец на коленях. Вокруг нас люди разговаривали, смеялись и пили. Дэррил отвернулся от сцены и начал декламировать старую песенку Дэйва Шапелла о стриптизершах, но я его почти не слушал.

Вместо этого, я все еще думал о Сондре и гадал, откуда у нее этот синяк под глазом.

5

"Одесса" закрывалась в восемь утра, и мы неохотно встали и вышли вместе с остальной толпой. Включился свет, заливая помещение ослепительным блеском. Многие посетители моргали, как будто только что проснулись, или прикрывали глаза. Сигаретный дым клубился вокруг флуоресцентных ламп. На сцене появился угрюмый старик с ведром и шваброй и начал все протирать. Очевидно, в соответствии с законом штата, они откроются в час, как раз к обеду.

Я кивнул вышибале Отару, когда мы уходили. Он не сделал ответного жеста. Я и не ожидал этого. Я был просто синим воротничком, который пришел поглазеть на голых женщин. Просто еще одно лицо в толпе. Он не знал меня. Но все равно, я чувствовал, что