было полнейшим безумием. Я ничего не знала о нем, но все же позволяла ему все это делать.

Я захныкала громче, когда он рукой медленно проследовал вверх по моим бедрам к промокшим трусикам.

— Вот и все, котенок, — простонал он, касаясь своими губами моих. — Сделай эту киску влажной и липкой для меня. Намочи эти маленькие трусики так, чтобы я мог вылизать все. Я собираюсь провести своим языком по каждому сантиметру этой маленькой пи*ды.

Тяжело дыша, я пыталась заставить себя покачать головой. Он увидел это и усмехнулся.

— Хочешь сказать мне, что прямо сейчас ты не промокла насквозь?

Он прохрипел, когда его рукой скользнул прямо между моих ног. Я ахнула, громко простонав, когда он обхватил киску через трусики, поглаживая толстым пальцем мою щелку.

— И ты до сих пор хочешь сказать, что не мокрая?

— Это… — я покраснела.

— Это все мое, — прорычал он, заставляя мое тело дрожать, так как все еще гладил пальцем киску.

Он ухмыльнулся, потому что чертовски хорошо понимал, что делал со мной.

— Мой маленький котенок, который заблудился в снегу, — прошептал он мне на ушко. — Ты на моей горе, котенок, и ты вся моя!

Из груди вырвался стон, когда он сильнее нажал на клитор.

— А теперь, давай согреем тебя.

Мужчина убрал руку и, прежде чем я успела сказать хоть слово, повернулся и направился к двери.

Глава 7

Катрина

С открытым ртом я наблюдаю, как он выходит прямо в чертову метель в одних боксерах, дверь за ним захлопывается.

Я моргнула, как будто все еще пребывала в шоке от того, где я очутилась. Каким-то образом я оказалась практически голой, завернутой в плед, перед камином в отдаленной лесной хижине, отчаянно скучая по грубым и в то же время нежным прикосновениям и губам великолепного горца.

Все мое тело дрожало от потребности в нем, киска напряглась от жара, разливающегося между моих бедер.

Боже, я хотела его.

Мне нужно было снова почувствовать его прикосновение, почувствовать то, что не чувствовала раньше. Я жаждала его так, как никогда ничего раньше в своей жизни не жаждала.

Дверь внезапно распахнулась, порыв ледяного, воющего ветра пронесся по комнате, прежде чем Браун пинком захлопнул дверь. Его мышцы перекатывались, а от кожи поднимался пар. Его бицепсы вздулись от охапки наколотых поленьев, которые он нес в руках, когда подошел к камину и бросил их в сторону.

— Не могу поверить, что ты только что вышел туда голым!

Браун усмехнулся, схватив из кучи полено, опустился на колени, забрасывая его в потрескивающий огонь.

— Я привык к непогоде.

— Это понятно, но на улице адски холодно!

— Кое-то делает мою кровь горячее.

Я покраснела, когда он повернулся ко мне, пробежалась взглядом по его высеченному из камня телу, пока внезапно не ахнула, когда увидела мужчину еще ниже. О Господи, он был еще тверд, как скала. Эта огромная, пульсирующая выпуклость все еще натягивала хлопок его трусов, даже после того, как он вышел в ледяную метель.

Позади него загорелись новые поленья, комната озарилась огненным теплым цветом.

Глаза Брауна мерцали, как огоньки из камина, его голодный взгляд срывал с меня плед и нижнее белье.

— Все еще холодно?

— Немного, — я сглотнула.

— На тебе все еще мокрая одежда, — я покраснела от его слов. — Сними ее.

Слова были требовательными, полными жара и грубой силы, и я обнаружила, что снова дрожу.

— Я…

— Сними все, котенок, — прошептал он, придвигаясь ближе ко мне.

Он протянул руку, скидывая плед с меня.

Скользя руками по моей коже, дразнил под бретельками лифчика, медленно стягивал их с плеч.

Мое сердце бешено билось в груди, а дыхание перехватило, но очень медленно, даже не думая о том, что делаю, я потянулась руками назад и расстегнула лифчик.

Браун стянул его с моих рук и отбросил в сторону, его глаза еще смотрели в мои.

— Ложись на спину котенок, — промурлыкал он, придвигаясь все ближе.

Его губы дразнили мою шею, заставляя меня тихонько постанывать. Я медленно опустилась назад, ложась на мягкие меха подо мной.

Браун лег поверх меня, его мышцы перекатывались в свете камина, его пристальный взгляд скользил по моему телу, заставляя меня дрожать.

— Чертовски красиво, — тихо проворковал он.

Браун наклонился, его губы прошлись по мягкому изгибу моей груди. Я застонала, выгнув спину, когда он поцеловал нежную кожу. Его губы двигались по груди, пока не нашли твердый розовый бугорок моего соска. Губы сомкнулись вокруг него, заставив меня вскрикнуть, когда его язык скользнул по соску.

Мужчина жадно зарычал, его руки двигались по моим бокам, дразня кожу, пока он переходил от одного соска к другому, заставляя меня задыхаться от удовольствия.

Рука Брауна скользнула ниже, я всхлипнула, когда почувствовала, как он зацепил пояс моих трусиков.

— Браун…

— Котенок, — произнес он. — Я хочу видеть тебя всю, и так же собираюсь попробовать на вкус каждый гребанный сантиметр твоего великолепного тела. Я буду это делать, пока не поймешь, что ты моя.

Он начал стаскивать трусики с моих бедер, в это же время спускаясь губами с моей груди вниз, нежно лаская бедра. Я захныкала, мое тело дрожало, когда он стянул мокрые, липкие трусики с моей киски.

— Хорошая девочка, — прошептал он. — Чем ты мокрее, тем еще больше хочется попробовать тебя на вкус.

Он стянул трусики полностью, а его рот переместился ниже. Мой пульс грохотал в ушах, когда я почувствовала, как его губы прошлись по моему животику, а затем еще ниже по линии бедра.

В один момент я внезапно заколебалась и начала поджимать ноги, как будто смогла бы уклониться от его прикосновений. Он посмотрел мне в глаза.

— Нет, котенок, — заворчал он. — Не смей прикрываться. Не от меня. Никогда не прячь от меня свою киску. Я хочу видеть тебя всю, и собираюсь заявить на тебя права. На всю тебя.

Его грубый, сексуальный голос прогрохотал сквозь все мое тело.

— Я же сказал тебе, что теперь ты моя, котенок. Так что будь хорошей девочкой, раздвинь свои ножки, — его руки скользнули вверх по моим бедрам, крепко сжимая их и широко раздвигая. — Покажи мне все.

Он переместился ниже, его дыхание дразнило мое бедро. А потом я почувствовала это, и стон чистого экстаза сорвался с моих губ.

Горячий, влажный язык Брауна проник между моими губками, медленно проводя по каждой частичке меня, пока не коснулся ноющего клитора. Я застонала еще громче от удовольствия.

Мои глаза широко распахнулись, я увидела, как его лицо нависало над моей