Ну а Милка превратилась в писанную красавицу. Повзрослев, молодая женщина, даже будучи беременной, приковывала взгляды всех и каждого. За сарафанами долго было не понять, что молодая женщина носит дите, и мужчины облизывались на иногда проходящую мимо женщину. От того, либо Милке сидеть дома и не показываться, либо Егору, ее мужчине, доказывать, что он единственный альфа-самец в этом обезьяннике.

Командиром формировавшегося Тушинского сторожевого полка был назначен немец-швейцарец Тео Белланди — ротмистр из наемников, который, по отзывам, был профессиональным военным и прекрасно знал и понимал, но, главное, умел применять, пикинерское построение. Его заместителем стал Антуан Анри, ранее отличный французский мушкетер, но бежавший из Франции по религиозным убеждениям. И вот в этой франко-швейцарской компании бездельников и пьяниц затесался русский казак Егор Иванович Игнатов.

Немецкое командование не то, чтобы полностью манкировало своими обязанностями, но тренировка раз в два дня стала нормой. И это не устраивало Егора.

Вообще, после истории с Колотушей, когда она, ценой своей жизни, спасла Демьяха, парень, словно с цепи сорвался. И до того был энергичным и целеустремленным, а после, так не может просто сидеть на месте и ничего не делать. Тогда, под эмоциями от случившегося и что жена ушла из дома, Егор даже «воспитывал» Милку, на радость женщине, поставив той синяк под глазом.

— Ну вот, Егорка, так мне бабе и надо… а я уже, грешным делом думала, что не люба тебе, — сказала тогда Милка, ввергая Егора в оцепенение.

Воспитание женщины было такое, что должна она уважать своего мужика, словно Исуса Христа, а фраза «бьет, значит любит» была нисколько не образной, а реально воспринимаемым индикатором искренности мужской любви. Коли баба безразлична, так разве будет мужик марать свои руки об нее?

И даже с таким раболепием, Милка стала причиной для конфликта между Антуаном Анри и Егором. Француз посчитал, что он неотразим и что женщина — она одинакова везде и только нужно правильно за ней ухаживать. Бузотёр Анри скучал в Тушино, где мог только тихо в своей избе пить и говорить с молчаливыми мужиками-крестьянами, которые обслуживали «немца-воеводу».

Пришлось показать Анри, что и в России есть умельцы. Пусть шпага и не была оружием Егора, он больше сабелькой, но и француз не являлся мастером клинка. Отделались парой порезов и, как следствие, выпили. Часто мужская дружба начинается с доброй драки. Так и сейчас — Анри стал приятелем Егора, и они вполне сработались, а у француза прошла хандра и он стал усердно обучать личный состав той науке, в которой был профессионалом — заряжанию мушкета и стрельбы из него. Оказалось, что боевого опыта французу не занимать. Он уже успел поучаствовать с религиозных войнах, где бился с Гизовской католической лигой, а после и в наемниках поучаствовал в заварушке во Фландрии. Потому и учил людей, исходя из собственного опыта, проигрывая сценарии сражений и вбивая понимание, что и как делать в различных ситуациях современного боя. Когда же Антуан Анри узнал о беременности Милки, то и вовсе повинился уже не только за действия, но и за помыслы.

И вот сейчас полторы сотни гвардейцев шли в Москву, чтобы там, а, скорее всего, в военном городке в Преображенском, показать, чему выучились за осень и зиму. Уже в одном показателе, устроенных государем соревнований, тушинцы победили — у них только две смерти за все время и на сегодняшний день баба Настя поставила всех хворых на ноги. Повезло им с «ведьмой», лечила и травами и словом, чаще добрым, но, если кто сопротивляется лечению, так и поганое словечко применит первостатейно, хоть записывай, как фольклор.

— Как думать, Егор, сильны ли Преаобра… женские? — спросил Тео Белланди.

Егор заполучил свой авторитет работой и тем, что был непревзойденным мастером подлого боя, и смог стать не просто наставником, но и фактическим заместителем командира полка, иногда и командиром. Белланди часто перепоручал проведение обучения Игнатову и Антуану Анри. Именно на этих двух сейчас и висит ответственность за исход испытания.

Егор не знал, как могли учить в Преображенском и Семеновском, но предполагал, что у тушинцев есть ощутимое преимущество. В Тушинский полк набирали из уже взрослых мужчин от восемнадцати до двадцать одного года, стараясь комплектовать подразделение либо из стрельцов, либо из стрелецких детей. То есть в полк приходили люди, которые уже имели представление о службе и о правилах обращения оружия.

Безусловное преимущество оборачивалось и сложностями. Переучивать людей, менять их взгляды на службу, в целом, крайне сложно. Оттого Егору часто, очень часто, приходилось применять «убедительные аргументы», чтобы через побои подчиненных, мотивировать тех на обучение.

— Уверен, друже, что не слабы. Годами преображенцы и семеновцы малыми, в рост не вошли, но и не было потрачено зазря время на то, чтобы объяснить нужность науки. Наши-то все были богатырями-витязями, так они считали. Вот и пришлось переубеждать. У семеновско-преображенцев таких сложностей быть не должно. Но ты не боись, выдюжим, — говорил Егор.

Ни Белланди, ни Анри не были столь убеждены, что все будет хорошо. Они знали, каким может быть воин и те парни, которых им дали на обучение, далеки от понимания профессионального воина.

Соревнования должны были состояться между полусотнями и с общекомандным зачетом. Семеновско-Преображенский полк при этом разбили на Семеновский и Преображенский пока условно, исключительно по территориальному принципу. Отдельно в соревнованиях участвовала полусотня телохранителей.

Тушинцы уже были в гостях В Преображенском, где построили за зиму еще домов, когда три командира: Белланди, Анри и Игнатов въехали в Кремль. Тут должно было состояться собрание всех «гвардейских» командиров.

— Государь-император отправился в войска, а мне повелел провести все, что удумано по чести, — открыл совещание Прокопий Петрович Ляпунов — сторожевой воевода. — Состязаться будете в военных знаниях и вы. Сразу опосля совета. После и покажете, что сами умеете.

Командиры стали роптать. К такому выверту судьбы никто не был готов. Теоретический экзамен для командиров и инструкторов был специально выдуман для того, чтобы окончательно определиться с должностями и назначениями. Для этого же и проводится соревнование. Летом гвардию нужно расширять до трех тысяч человек и многие командиры, как и нынешние рядовые гвардейцы, получат новые назначения и станут уже отвечать и за подготовку и за жизнь и здоровье значительно большего количества людей. Потянут ли? Вот это и покажут соревнования между инструкторами, ну а позже, между их подопечными.

— Не токмо в знаниях, но и сабельный бой, подлый бой, стрельба