разложила её по трем тарелкам, оставив в котелке примерно четвертую часть. Для узника.

Сегодня Мина не стала будить дядюшку и тетю. Пусть спят, спешить им теперь некуда. Быстро поев, остановилась у вешалки и опять задумалась над выбором одежды. Вчера она ужасно озябла и за ночь еле отогрелась.

— Может, стоит надеть меховой? — посмотрела она на бордовый плащ.

Но, выглянув в окно, передумала. Погода наладилась, и денек обещал быть солнечным.

— Что ж, надену… Серый! — улыбнулась девушка. — К тому же он чудно сочетается с цветом моего наряда.

Мина частенько делала такие саркастические замечания. Они очень помогали с насмешкой встречать уколы судьбы.

Выскользнув из дома, девушка направилась к главной улице, бегущей в сторону замка. Жилых домов на ней было немного, в основном там находились торговые лавки и разные магазинчики, которые только открывались. Проходя мимо булочной, Мина увидела в окне радостно машущую ей женщину. Эта торговка частенько продавала Бутимерам залежавшийся хлеб с большой скидкой. Вот и сейчас пухленькая, словно маковая булочка, женщина предложила Мине очень выгодную сделку. Как оказалось, вчерашнее ненастье распугало покупателей, и половина выпечки осталась на полках.

— Бери, — уговаривала её булочница. — Таких цен ты не увидишь больше никогда. Три кренделя и два каравая, всего за медяк! Отдашь завтра, — перебила она Мину, открывшую было рот.

Мина растерянно задумалась: как быть? Когда она будет возвращаться домой, сдобу по такой цене уже раскупят, а проносить в замок что-то, кроме каши, тюремщику запрещалось.

— «Но ведь меня не обыскивали!» — вспомнила Мина.

План в голове созрел быстро. На плече, под плащом, висела холщовая торба, девушка несла в ней мыло и полотенце, чтобы повесить на умывальник в темнице.

— А, была не была, — решилась Мина и запихала покупки во вместительный мешок.

Сегодня ворота открыл чернобородый.

— Доброе утро, — вежливо поприветствовала его девушка и в ответ увидела сухой кивок. Прошмыгнув тенью на второй этаж, она получила такой же сухой кивок от мистера Зога и две монетки.

— Почему только две? — неучтиво спросила Мина.

— Тебя что-то не устраивает? — спросил Детри Зог, не отрываясь от своих вечных бумаг.

— Меня? — неуверенно запнулась Мина, поняв, что мистер Детри дал ей две монетки не по ошибке, а от жадности.

Он наверняка положил третью себе в карман. Как говорит тятя Тобиас: «Деньги никогда не бывают лишними». В ответ на такую наглость Мина… смирилась.

— Меня все устраивает, мистер Зог.

— Вот и ступай. Работай, — больше он не обращал на неё внимания.

Судьба в виде мистера Зога снова пребольно пнула её под зад. Выйдя из ненастоящего кабинета, Мина показала язык закрытой двери и поправила под плащом торбу с контрабандой.

— Вот возьму и накормлю вашего оборотня запрещенными продуктами, — зло решила девушка, и на душе сразу стало светлей.

Открыв клетку, она не стала сразу спускаться вниз. Как бы Мина ни хорохорилась, а снова оказаться наедине с людоедом ей очень не хотелось. Перебрав свои обязанности, она, кажется, придумала, как свести к минимуму общение с узником.

Под небольшим навесом стояли чистые ведра. Повесив торбу на крюк, прикрученный к решетке, Мина подхватила одно из них и отправилась за водой. Крутя тяжелый колодезный барабан, она размышляла, что сначала поставить оборотню: тарелку с кашей или кувшин с водой?

— Ты что, заснула? — напугал её неожиданный окрик.

— Нет, — ошарашенно ответила девушка и повернулась.

Ее окрикнула худая и длинная, словно жердь, бабуся, одетая в темно-синее форменное платье прислуги замка и белый, не первой свежести передник, подоткнутый за пояс. Её вытянутое как у лошади лицо покрывали глубокие морщины. Увидев шрамы на коже Мины, она от неожиданности ойкнула, но быстро опомнилась и продолжила свою бойкую речь.

— Тогда крути быстрее, не создавай очередь. И если думаешь, что я сбегу, побоявшись заразиться, то ошибаешься. — Бабка уперла руки в бока. — Я вас, проклятых, не боюсь. Точно знаю, когда язвы зажили, то заразы в вас больше нет.

— Откуда? — удивленно спросила девушка.

— Я-то? Из Кагордовки. — И, видя непонимание в глазах девушки, пояснила. — Деревенька, в трех переходах от города. Родилась я там, и считай, всю жизнь прожила.

— А-а-а-а, — поняла Мина. — А про заразу?

— Так у нас в Кагордовке мужичок один дочку прятал, такую же, как ты, проклятую. — Бабка, не стесняясь, плюнула через плечо и весело нарисовала в воздухе охранный знак.

— Зачем прятал?

— Так говорю же тебе, дуреха, проклятая она, дочка его была. Вот и прятал. Чтоб не узнали и не увезли.

— Не увезли? — оживилась Мина.

Мысль, что где-то, совсем недалеко, всего в трех переходах, живет девушка, такая же, как она, внезапно обрадовала.

— Увезли… — вздохнула бабка. — Но за несколько лет, что она рядом жила, никто не заболел.

Несмотря на униформу, собеседница Мины вид имела весьма специфический. У неё были цепкие пальцы и взгляд. На все, что попадало в поле её зрения, старуха смотрела оценивающе, будто прикидывая в уме, сколько стоит. Темный платок на голове был намотан небрежно, и если бы ей завязали один глаз, то бабка здорово смахивала бы на пирата.

— «Шельма», — говорил дядюшка Тобиас о таких людях.

Мина и шельмовка грустно помолчали еще какое-то время, каждая по-своему переживая судьбу той, другой девушки.

— Да что ты мне зубы тут заговариваешь? — вдруг опомнилась старуха. — А ну, отойди от колодца, мне вот, — махнула она ведрами. — Воду срочно нужно на кухню отнести.

Мина наполнила свое ведро и отодвинулась, но уходить не спешила. Крикливая старушка ей почему-то приглянулась.

— А я вот тут, — обвела девушка рукой двор, — теперь вместо дяди…

— А кто твой дядь? — заинтересованно спросила бабка, резво крутя колодезное колесо.

— Тобиас Бутимер, он…

— Тюремщик. Знаю, знаю… — закивала женщина, вращая железной ручкой. — Постой, так ты теперь новая?..

Ручка замерла, а потом бешено завертелась, отпуская полное воды ведро обратно в колодец. Раздался громкий «плюх». В это время старушка, согнувшись пополам, заливисто хохотала.

— Тю…Тю… Тюремщица! — наконец выговорила она. И снова засмеялась, показывая на Мину пальцем.

— Что смешного-то? — не выдержала девушка и покраснела, то ли от стыда, то ли от злости.

— Да все! — Бабка, наконец, успокоилась и, вытирая выступившие на глазах слезы, похлопала её по плечу. — Ну не обижайся, не хотела я тебя обидеть. На самом же деле смешно, согласись? Вот такулечка, — ребром ладони она показала высоту себе по плечо. — Сторожит вот такого, — и развела руки в стороны. — Волчару.

— Он поменьше…

— Да какая разница, — махнула старушка рукой. — Платят хоть хорошо?

Мина на минуту задумалась и рассказала все про мистера Зога.

— Вот гад, — зло сплюнула старуха. — Чтоб он подавился этими