— Ну, и где болтается эта рота во главе с Шевчуком? — спросил Косарев.

— Какая теперь на хрен разница! — сказал я, — надо брать тех, кто есть, и идти отбивать город. Или бросать к чертовой матери всё, что построили за полгода и мотать на «базовую».

— А негры без всяких «окон» просочатся вслед за нами, — бросил Бэтмен, — нет уж, будем сражаться здесь. Оставляем на крыше одного человека с пулеметом и расходимся к войскам. Рубеж обороны — Полуденный бульвар. Серега, ты в курсе, что у тебя нога прострелена навылет?

— Ерунда, — сказал я, мельком глянув на слабо кровоточащую рану в бедре, — через пару минут заживет!

— Кость перебита, — присев на корточки и вглядевшись в рану, сказал Косарев, — тебе надо посидеть спокойно хотя бы полчаса, а то срастется неправильно. Вот пулемет, оставайся здесь! Всем надеть гарнитуру! Связь должна быть постоянная! С богом, мужики, смерть или слава!

Парни дружно ломанулись с крыши. Я пристроился за парапетом и стал наблюдать за обстановкой. Негры пока не предпринимали активных действий, только изредка снизу доносились одиночные выстрелы. Наверное, действительно сообразили, что лобовой атакой ничего не добьются и стали рассредоточиваться. Я мельком глянул на часы, с начала нападения прошло всего пятнадцать минут. Судя по обмену сообщениями в эфире, из Нижнего города стали прорываться отдельные группы и целые подразделения наших солдат. От Шевчука по прежнему было ни слуху, ни духу. Опрос, наскоро проведенный Владом среди вышедших из окружения, показал, что казармы морпехов были пусты. Зато успели пробиться казаки-атаманцы. Потерь они не понесли, и хорунжий тут же повел их на усиление наиболее опасного участка. Пятеро казаков было отряжено для обеспечения взлета турболета. Поскольку мы не обладали современным тяжелым вооружением, было решено атаковать вражеский флот с воздуха. «Филин» нес пятьдесят четыре реактивных снаряда и две 30-мм электромагнитные пушки. И хотя большая часть боезапаса была израсходована на атаку Аль-Бакара, турболет вполне мог утопить несколько лоханок.

Прошло ещё минут десять. Наступила относительная тишина. Воспользовавшись оперативной паузой, на крышу поднялась Мария, узнавшая о моем ранении. Разрезав штанину и смыв запекшуюся кровь, жена внимательно осмотрела уже затянувшуюся рану.

— Никак не могу привыкнуть к нашим суперменским возможностям, — задумчиво сказала супруга, — слушай, если на нас всё заживает, потому что мы из другой реальности, то с этими неграми должно происходить то же самое!

— В принципе, да! — ответил я. — Но ты забываешь, зайчик, каким боеприпасом мы в них попадаем. То минигранатами, от которых мягкое человеческое тело превращается в кучку мяса. Или титановыми болванками, летящими со скоростью в несколько звуковых. Помнишь, как выглядят тела, у которых водосодержащие ткани разрушены на клеточном уровне? То-то!

Внезапно от порта вверх по аллее рвануло три десятка человек в набедренных повязках. Я дал длинную очередь, положил десяток, остальные повернули. И тут же вокруг меня стали посвистывать пули. «Началась разведка боем, — подумал я, — сейчас они проверят таким образом остальные участки, а потом опять ударят всей силой». И точно — по всей линии обороны стали вспыхивать перестрелки. Но тут над бухтой скользнула черная тень. В бой вступил турболет. Залп его ракет оставил на сетчатке глаз отпечаток, словно от вольтовой дуги. В порту моментально запылало несколько катеров. Потом наступила очередь десантных барж. Одна за другой они были пущены на дно.

На правом фланге, у самой кромки воды вдруг началась нешуточная пальба. Она стала быстро смещаться к центру, вдоль берега. Так ударить во фланг мог только Шевчук, со своими морпехами.

— Андрюха атакует вдоль бульвара! — заорал я в микрофон, — Влад, Мишка, Гарик, поддержите Шевчука!

Ребята уже сами сообразили, что делать. Сверху вниз словно покатилась волна. Вскоре в порту завязался рукопашный бой, в котором преимущество африканцев в автоматическом оружии было сведено к нулю. Я спустился с крыши, собрал всех уцелевших из дежурного взвода и двинулся вниз по аллее. Идти пришлось по щиколотку в практически жидком месиве, оставшимся от человеческих тел. Сопротивление негров уже было сломлено. Несколько катеров рванули к выходу из бухты, но наткнулись на заградительный огонь наших кораблей.

— Отбой, отбой! — надрывались мои друзья, в попытке утихомирить разошедшихся солдат, — брать пленных, нам нужны «языки»!

Наконец резню удалось остановить. Уцелевших негров сгоняли в пустой склад. Из клубов дыма появился Андрюха Шевчук, таща за собой на веревке упирающегося рослого красавца, в какой-то невиданной нами ранее раскраске. Пленник дико вращал глазами и рычал сквозь стиснутые зубы.

— Андрюха! Ты где был? — увидев пропащего друга, заорал я.

— Нет, ну, ты прикинь, Серега! Решил устроить своим бойцам ночную учебную тревогу. Устроил, блин! — ответил запыхавшийся Андрей, — только вывел роту из города, приплывают эти уроды! — Шевчук злобно пнул пленного ногой. — Мне бы связаться с вами, скоординировать действия, а я рацию дома забыл! Пришлось импровизировать на ходу.

— Да, ладно, Андрюха, не переживай! Ведь справились! — сказал я, — а что это у тебя за экземпляр на веревочке?

— Похож на офицера, — ответил Шевчук, — командовал своими, да и размалёван как-то по-другому! А когда увидел, что окружен, попытался растаять в воздухе. В прямом смысле! Еле успели скрутить!

— Ни хрена себе! Видать важная птица нам в руки попала! — восхищенно присвистнул я. — Кто-то из потомков Великого Чаки. Живая машина времени! Отправь его под конвоем в Адмиралтейство, да скажи своим, чтобы веревку из рук не выпускали!

До самого рассвета разбежавшихся боевиков ловили среди многочисленных строений Нижнего города. С восходом солнца мы стали подсчитывать потери и очень скоро убедились, что наша победа оказалась Пирровой. Два корвета сгорели дотла, остальные корабли были серьезно повреждены. Практически можно считать наш флот выведенным из строя. Людские потери составили триста пятьдесят два человека убитыми и семьсот сорок шесть ранеными. И это при том, что треть пятитысячного гарнизона не принимала участие в бою, находясь на постах внешней линии обороны и береговых батареях. Африканцы потеряли около полутора тысяч убитыми, да двести двадцать человек попало в плен. Их раненые, получившие повреждения от мушкетных пуль или штыков, действительно быстро излечились. Пленниками оказались также четыре пенетратора[3], в звании от лейтенанта до капитана, остальные либо погибли, либо сумели соскользнуть из нашей реальности. Но самым интересным моментом стало обнаружение на одном из катеров ядерного взрывного устройства, кустарной сборки. Судя по всему, оно должно было послужить для окончательной зачистки местности после нашего уничтожения.

Допрос, проведенный с помощью нашего штатного знатока суахили Кати Тихомировой показал, что нападение было тщательно спланировано. Африканцы действовали не вслепую. Их действия предварялись тщательной агентурной разведкой. Лазутчики, имеющие европейскую внешность, неоднократно бывали в городе под видом купцов. А мы то дураки, черных высматривали! Почему они тайно не ввезли свой ядерный заряд, под видом мирного товара? Видимо мы настолько разозлили оппонентов, что они непременно хотели пустить нам кровь лично.