– Что за учительница? Чему она собирается тебя учить?

– Математике, конечно, – вздохнула Базилио. – Сочинение по истории Соединенного Королевства я, пожалуй, и без дополнительной подготовки как-нибудь напишу; Дримарондо говорит: там на самом деле всего-то и надо – продемонстрировать связность мышления, общую эрудицию и умение управляться с самопишущими табличками, на остальное смотрят сквозь пальцы. А вот математика…

Тогда я наконец сообразил, что речь о вступительных экзаменах. Похоже, Базилио твердо вознамерилась побороться за право участвовать в студенческих попойках.

– В своем кабинете ты можешь принимать вообще кого угодно, включая портовых нищих и беглых владык Арвароха, – сказал я. – Но в гостиной – только тех, кто понравится мне и собакам. Мнение кошек по-хорошему тоже следовало бы учитывать, но тогда в этом доме не останется никого кроме тебя.

– Ну, конечно, мы будем заниматься в кабинете! – просияла Базилио. – Но вообще она, по-моему, симпатичная. Хотя, конечно, очень строгая. Почти как ты.

Я был потрясен столь высокой оценкой. Стать образцом строгости, пусть даже в глазах отдельно взятого юного чудовища я, честно говоря, даже не мечтал. Просто не мог вообразить столь головокружительную карьеру.

– Я имею в виду, при первом же взгляде на нее сразу ясно: если ей что-нибудь придется не по нраву, всем конец, – пояснила Базилио. – Но к тебе я довольно быстро привыкла, значит и с леди Тайярой как-нибудь сумею поладить.

– С леди Тайярой, – повторил я. Просто чтобы занять делом свою нижнюю челюсть, которая так и норовила отвиснуть. И ее можно понять.

– Леди Тайяра Ката, – кивнула Базилио. – Нумминорих говорит, она способна научить математике даже равнинного крёггела[4].

– А что, равнинные крёггелы от природы неспособны к точным наукам?

– Доподлинно это неизвестно. Просто до сих пор не было возможности проверить. Говорят, у равнинных крёггелов настолько вздорный характер, что стоит им услышать: «Дважды два четыре», – тут же начинают спорить: «С какой это стати четыре? Что за чушь? Кто тебе такую глупость сказал?» – и это, сам понимаешь, несколько затрудняет дальнейшее обучение.

Я был вынужден признать, что, скорее всего, так и есть.

– Тем не менее, Нумминорих совершенно уверен, что леди Тайяра смогла бы найти подход даже к равнинным крёггелам – при условии, что они сами к ней пришли бы. Гоняться за ними по болотам она ни за что не станет. Вероятно, именно по этой причине среди выдающихся математиков Соединенного Королевства ни одного равнинного крёггела пока нет, – завершила Базилио.

– Если ты собиралась повернуть разговор так, чтобы я захотел познакомиться с этой леди, у тебя отлично получилось, – сказал я. – Обожаю женщин, которые не гоняются по болотам за крёггелами. В наше время такие большая редкость! Когда у вас первый урок?

– Вот уже… – она ловко поймала панически мечущиеся по столу часы; даже думать не хочу, кто и зачем их так жестоко заколдовал, – буквально через десять минут. Я хотела спросить разрешения раньше, но…

– Меня не было дома, – вздохнул я. – А ты никак не могла решить, достаточно ли серьезен этот вопрос, чтобы воспользоваться Безмолвной речью, которую я терпеть не могу. Имей в виду, я высоко ценю твою деликатность. И смотрю на тебя совсем не сердито, а просто с ужасом и отчаянием человека, которому предстоит неотвратимое знакомство с учительницей математики. Я их с детства боюсь.

– Правда? – изумилась Базилио. – Тогда знаешь что? Спрячься в башне. Я ее туда не пущу!

– Спасибо, друг, – улыбнулся я. Рад, что ты готова меня защитить. Но тогда я умру от любопытства. А умирать мне сейчас никак нельзя. Кучу народу подведу.

– …Вижу вас как наяву, – сказала леди Тайяра Ката. И буквально на миг прикрыла глаза ладонью.

По этому жесту можно довольно много понять о незнакомом человеке. Дети и приезжие, недавно познакомившиеся с нашими правилами хорошего тона, стараются выполнить ритуал правильно, честно зажмуриваются и руку от глаз не убирают, пока не договорят приветственную фразу; я сам поначалу так делал, чего уж там. Военные и полицейские резко поднимают руку и растопыривают пальцы, стараясь закрыть все лицо; Королевские придворные, напротив, совершают плавное движение, и кисть руки при этом выглядит почти вызывающе расслабленной. Отставного колдуна из давно упраздненного Ордена легко опознать по плотно сжатым напряженным пальцам, выдающим готовность в любой момент атаковать нового знакомого. Купцы, моряки и другие деловые люди торопливо взмахивают рукой, обычно даже не доносят ее до лица, всем своим видом показывают: мы взрослые люди и знаем цену формальностям. Студенты и подражающие им старшеклассники обычно разворачивают руку ладонью наружу, а фразу: «Вижу вас как наяву», – сокращают чуть ли не до «ву». А вот такой короткий, небрежный, но элегантный, совершенно естественный жест, как у леди Тайяры, выдает выходцев из древних аристократических семей, с чьей точки зрения нынешняя Королевская династия – безродные провинциальные выскочки, да и легендарный основатель Соединенного Королевства Халла Махун Мохнатый не то чтобы особенно родовит. Вслух они это, ясное дело, даже наедине с собой не произнесут, но думают достаточно громко. Так, что воздух звенит.

В общем, я сделал вывод, что леди Тайяра Ката то ли происходит из старинной аристократической семьи, то ли зачем-то переняла соответствующие манеры. Если так, преклоняюсь перед ее мастерством. Лично мне эта небрежная элегантность так и не далась, сколько ни бился. А вызывавшаяся быть моим инструктором леди Меламори на четвертом занятии честно призналась, что еще никогда в жизни не была так близка к убийству на почве затмевающей разум ярости. Даже когда, нарисовав от скуки карточную колоду, пыталась научить суровых арварохских воинов играть в «Крак».

Голос у леди Тайяры был звучный, глубокий и такой теплый, что мне захотелось немедленно начать учиться математике. То есть на самом деле совершенно все равно чему, лишь бы эта женщина говорила со мной, не умолкая.

Но она явно не собиралась услаждать мой слух. Поздоровалась и равнодушно отвернулась, всем своим видом показывая, что формальность, ради которой нам пришлось встретиться, благополучно улажена, и теперь было бы неплохо, если бы я тоже это осознал и убрался куда-нибудь подальше.

Я давно привык, что все новые знакомые смотрят на меня с откровенным любопытством, плавно переходящим в суеверный восторг, и до сих пор искренне считал, что очень этого не люблю, так что, по идее, должен был обрадоваться ее безразличию. Но вместо этого почти всерьез огорчился. Сам от себя не ожидал.

Леди Тайяра Ката была чрезвычайно интересной особой. Видимо, из-за голоса она в первый момент показалась мне высокой и статной; на самом деле учительница едва доставала до плеча долговязой Базилио. Небольшая, крепко сбитая женщина средних лет, круглолицая, темноволосая, кудрявая, таких обычно не замечаешь в уличной толпе, вернее, просто не отличаешь одну от другой, очень распространенный в наших краях тип. Однако я сразу понял, что передо мной незаурядная личность. И, готов спорить, могущественная ведьма, по крайней мере, потенциально. Что-что, а чужую силу я чую безошибочно. И очень это ощущение люблю.