Так и заявил, когда я вчера пришла в ресторан в надежде услышать заветное «выходи за меня»:

— Познакомься, это моя Ира.

Мне его Ира не понравилась сразу. Метр с кепкой ураганной энергии. Утомила уже на первой минуте.

Далее последовал откровенный разговор. Ну то есть как… Солнцев подхалимисто заливал, что человека ближе меня у него по-прежнему нет, а я слушала вполуха, изучая свою преемницу. В одном я с ним согласна полностью — наше общее прошлое так просто не перечеркнуть. Пусть даже не мечтает.

Да, мы полюбили друг друга подростками. А потом выросли. И по версии Тима, от наших чувств осталась крепкая привязанность. Он не готов потерять меня, но и отказываться от семейного счастья тоже не желает.

Не получилось у нас, родная, так бывает… Зато с такой подругой и в огонь, и в воду!

Другими словами, у нас вышло, как в том анекдоте, где второй скрипке надо радоваться, что она вообще в оркестре.

Феноменальная наглость. Сижу и балдею.

Конечно, попытка зачётная, но у меня плохие новости для дирижёра. Замучается, родненький, смычок из зада доставать.

Я от всей души пожелала предателю гореть в аду. Правда, пока только в мыслях. Уж если я не заслужила любви, то и Тим не заслужил пощады. Ибо нечего было пудрить мне мозг. Ещё не придумала как, но он в моей шкуре непременно окажется. Они будут вместе только через мой труп.

Несмотря на то что сердце в моей груди медленно варится в собственном соку, я бодро отзываюсь:

— Да что с ней станется? Валерьевна ещё нас переживёт.

— Тогда договорились? Вы едете снимать мерки, а я скупать шампанское, — воодушевляется Тим, за обе щёки уминая мамкины котлеты. Это в то время как мне кусок в горло не лезет…

— Замётано.

Пока я со скрипом обдумываю, как с пользой обыграть свою задачу, эта его Полторашка подрывается из-за стола. Ровно в тот момент, когда я решаю сперва запить мучительный сушняк компотом.

— О, Марк! Наконец-то. — Ирина эмоционально причмокивает, целуя кого-то, стоящего за моей спиной. — Тим, ты проспорил мне желание. Свидетель нас не бросил, так что вечером пойдём репетировать танец.

Я даже сглотнуть забываю от любопытства.

Да ладно. У неё ещё и знакомые есть в нашем городе?

— Привет, чемпион. — Солнцев тоже поднимается из-за стола, неохотно тянет руку. — Какая прелесть… Мне всё-таки оттопчут ноги. Кстати, познакомься, Надежда. Мой лучший друг…

При других обстоятельствах меня бы от этого «друг» передёрнуло, но дёргает меня сейчас от знакомого имени. Понимаю, что совпадение, но…

— Они с Тимом в прошлом тоже встречались, — фонтанирует позитивом Ира, пока я оборачиваюсь. — Прикол, скажи?

Сказать бы, да матом…

Я только дома заметила его поганые деньги в боковом отделении сумки! И, честно говоря, перспектива изображать дружелюбие на фоне недавней находки не вдохновляет совсем. Но дела мои даже хуже, чем были до этого. Достаточно отметить вызов в сощуренном взгляде и прохладную, тщательно подавляемую ухмылку.

Марк точно не из той породы, чтоб благородство проявлять. Ему ничего не мешает прямо при всех вывалить подробности вчерашней ночи, стоит лишь заикнуться, что я чем-то там осталась недовольна.

Чувствуя нарастающее раздражение, внаглую игнорирую его приветствие, отворачиваюсь и махом допиваю компот…

Волшебно вкусный! Был.

Напряжение за столом можно ножом резать. Тим суетится, ревниво придвигает ближе к себе стул Иры. Марку приходится сесть рядом со мной. Я с недовольным видом выпрямляю спину, пытаясь максимально отодвинуться от его левой руки, вдруг оказавшейся на спинке моего стула.

В зале с его появлением становится зябко. Выше, чем показался вчера, сухой, но широкоплечий с большими жилистыми руками и тёмно-карими глазами… Взгляд которых прошибает навылет.

— Ну и зачем мы здесь собрались? — обращается к Ире, с едва слышной хрипотцой в голосе. Враждебность шлифует его слова как наждак, делая тон резким и отталкивающим.

— Затем, что свадьба — это не пьяные пляски, а таинство, — невозмутимо заявляет Полторашка. Вот кому происходящий цирк вообще до звезды! — Я хочу, чтобы всё было идеально. Брак это же на всю жизнь! Поэтому помогать с организацией должны только самые близкие, самые надёжные и дорогие нам люди. Те, у кого искренне болит за нас сердце. Ну, то есть, вы.

Финиш. Она реально дурочка или правда не соображает, насколько наши интересы не стыкуются?

И ведь явно сама в эту чушь верит! Слушаю и брови на лоб лезут. А ещё в который раз задаюсь вопросом, что Солнцев в ней нашёл?!

Угловатое лицо, болотный цвет глаз, кожа, густо усыпанная веснушками — в таких не влюбляются с первого взгляда. Но женится Тим на ней, а не на мне. Даже сейчас заглядывает в рот, чтобы не пропустить ни слова.

Парадокс!

— А чего хочет Тим мы сегодня услышим? — вздыхаю иронично, катая ягоды по дну стакана.

Не ценят мужики пиетета. Вот в нашей паре всё было по-другому…

— А Тим, походу, помалкивает ради секса и борща. Или ему просто всё равно. — ухмыляется Марк, являя свой привычный хамоватый облик.

Грубо, но очень в тему. Я бы назло Тиму с таким упорхала… не будь он хамлом.

Глава 4

Полторашка не спешит Тиму на помощь. Более того, лениво подпирает кулаком подбородок, словно глумясь над нашей мелочной ревностью. Где-то даже выглядит немного расстроенной тем, что мы не проявляем должного энтузиазма.

Действительно, с чего бы вдруг?

Нет, у меня такая блажь в голове не укладывается! Будь Ира бывшей моего жениха, я бы её на пушечный выстрел к нему не подпустила. А так непонятно, что происходит: то ли она перед Солнцевым выслуживается, то ли… Не знаю! Но добра от соперницы не жди — это прописная истина.

— А что? Желание Иры вполне обоснованно. Вы самые надёжные люди в нашем окружении, достойные уважения, искренности и доверия. Почему я должен быть против? — спокойно отвечает Тим, не сводя с неё влюблённых глаз.

Боже, меня сейчас стошнит!

Сбоку, кажется, слышно, как скрипят зубы Марка.

— Раз тема закрыта, может, уже перейдём к меню? — широко улыбается Полторашка, чем провоцирует мигрень вдобавок к рвотному рефлексу. — Я заказала телятину под соусом из тунца, ассорти из отбивных и салаты. Готовы продегустировать?

— Пожалуй, я воздержусь, — кривится Марк, демонстративно ковыряя ногтем засохшее пятнышко на скатерти. — Что-то мне подсказывает, местные деликатесы таят