К скале летело незнакомое существо. Глаза, налитые злобой и предвкушением чего-то недоброго сулили неприятности. Трудно судить о размерах, но в высоту гость казался раза в два, а то и в три больше меня.

Глава 2

Посетитель растворился в воздухе. А может быть просто вышел. Василий Степанович не мог этого знать точно, поскольку его реальность уже не рушилась, а просто перестала существовать.

Неделю назад майор жарил шашлыки в парке возле своего дома. Дочь присоединиться не захотела. Давно прошли те времена, когда она радостно прыгала ему на шею, как только открывалась входная дверь квартиры.

В этот раз она обосновала своё отсутствие нежеланием уподобляться стервятникам и есть мясо мёртвых животных. «Могу купить тебе живого осьминога, их так и глотают, без умерщвления», – беззлобно пошутил он тогда. Но вместо смеха ответом ему послужил звук захлопнутой двери.

Супруга отказываться не стала. Елена Геннадиевна вообще ни в чём не перечит мужу последние годы. Единственным её требованием стало обращение по имени отчеству. Сначала ему казалось, что это намёк на ролевую игру, сейчас же склонялся к профессиональной деформации.

Женщина сидела на покрытом старой курткой пне и смотрела на огонь. Казалось бы, ничего необычного в этом нет. Но супруг знал, что мысленно его спутница жизни бросает в костёр тетради неотягощённых высокими интеллектуальными способностями школьников. Или даже их свидетельство о браке.

В каком-то смысле майор был окружён всем необходимым для счастья: семьёй, работой, жильём, достижениями. Однако, вместе с этим семья отстранилась от него, работа шла по накатанной колее и никакого азарта не вызывала, жильё и достижения стали слишком привычными.

Тем не менее, всё это составляло вполне комфортный мир. Елена Геннадиевна подарила ему дитя и домашний уют. Переоценить такое невозможно.

Пусть дочь не рядом, а в своей комнате тайно слушает оппозиционную шваль, однажды юношеский максимализм пройдёт и она станет понимать своего отца. Да и всё наследство есть кому передать. Кира красавица, рано или поздно замуж выйдет, внуков нарожает. Династия не прервётся, даже если они не пойдут по стопам дедушки.

О том, чтобы государство, в котором они живут, оставалось правильным и безопасным, он будет заботиться, сколько позволит здоровье тела и рассудка. Майора восхищали некоторые лидеры стран, которым до глубокой старости удавалось следить за порядком. А чем он хуже? Зона ответственности меньше, значит сил сохраняется больше. Если нет, коллеги из Департамента государственной безопасности продолжат его дело.

Солнце, приятный ветерок, треплющий волосы на голове, совсем как его матушка в раннем детстве и вкусное мясо, замаринованное знакомым армянином. Для хорошего настроения, может даже счастья, этого было вполне достаточно, и улыбка практически не сходила с лица мужчины.

Теперь же из той жизни осталась только жена. С работы его, если ещё не уволили, то скоро это сделает. И это в лучшем случае. Могут увидеть в его лице отличного кандидата на роль козла отпущения. Тогда потерей должности всё не ограничится. В застенках ДГБ из него выбьют всё, что можно и нельзя, а потом он скончается от планового сердечного приступа, не дождавшись суда.

Ни о какой династии речи тоже больше быть не может. Кира оказалась одной из десятков бомбистов, что устроили массу терактов, после чего погибли и сами. Заводить нового ребёнка майору не хотелось. Дети ведь не домашние животные. Умерла любимая собака – купил другую, такой же пароды.

Паук находился в сознании никак не меньше половины дня. Когда заявился проклятый всеми известными способами носитель маски со львом, точно было раннее утро – солнечные лучи только начали проникать в палату. Сейчас они медленно уходили. За это время врачей, кого-то из медицинского персонала, коллег или жены не было.

«Не могли же обо мне все забыть. Продолжает происходит что-то ужасное? Может быть, жене не сообщили, что я тут?», – начал анализировать сложившуюся ситуацию пациент, как только отчаяние начало понемногу уступать здравому смыслу.

Волнение вызвало в организме какую-то реакцию, фиксируемую зажимами на пальцах и множеством приборчиков на груди. Медицинский аппарат, стоящий возле кровати, начал мигать жёлтым цветом и только сейчас лежащий обратил на него внимание.

В этот момент дверь палаты приоткрылась, заглянул молодой парень. Увидев, что глаза майора открыты, закрыл дверь и что-то сказал. Расслышать не удалось, но тревога начинала нарастать в сознании опытного силовика. Ни о чём хорошем такое поведение говорить не может.

Несколько минут спустя дверь вновь открылась, только в этот раз в палату вошёл Ворон – один из самых старых сотрудников ДГБ. В то время, когда Паук только начинал свою карьеру, этот человек уже был не молод и пользовался не очень хорошей репутацией.

Он не был из тех, кому поручают избавляться от ставших ненужными людей. Не следил за своими коллегами больше положенного. И не докладывал больше необходимого из того, что узнавал начальству. Причина общей неприязни к нему крылась в другом.

У каждого, кто достаточно долго работал в их организации, чтобы знать если не всех, то большинство сотрудников, имел друзей и врагов среди них, рано или поздно складывалось впечатление, что Ворон – представитель ещё более секретной службы внутри их и так довольно закрытой конторы.

Гордей – так он представлялся при знакомстве. Отчество не называл, фамилию тоже. Как правило, молодёжь пыталась узнать причину, расспрашивала старших, но ответ всегда был примерно одинаковый: «Гордей и Гордей. Тебе детей с ним крестить что ли?».

Более опытные знали способы выведать подобные данные. Вот только на практике ничего не получалось. Где можно найти подробные сведения о человеке, официально состоящем на той или иной работе? Правильно, посетить отдел