С кого налоги брать? А деньги ох как нужны! Дань Олегу Рязанскому платить, свою дружину содержать — да мало ли расходов? Вон, ходил вчера с ключником, тын смотрели. Некоторые бревна замены требуют — опять расходы. Да железо надо покупать, потому как наконечников для стрел мало, случись набег — не отобьешься.

В горницу вошел сын Иван, молодой темноволосый парень в красной шелковой рубахе и синих шелковых штанах, заправленных, как у казаков, в мягкие юфтевые полусапожки.

— Здрав буди, княже! — поприветствовал он отца. — Дружинники твои человечка интересного заприметили. Прибыл вчера, как купец, с обозом. Только другие купцы время на торгу проводят, свои товары предлагают да наши, елецкие, берут. А этот больше по городу шастает. Все бы ничего, да заприметили его, когда он вдоль стен Кремля прошелся. Спрашивается — что за купец такой любопытный?

— Обличьем татарин?

— На татарина не похож, но по-русски говорит плохо, едва понять можно.

— Откуда обоз купеческий идет?

— Купцы говорят — с самой Кафы.

— Говорить много чего можно. А одеты как?

— Да как все они — по-восточному. В халатах теплых, тюбетейках.

— Раньше его здесь не видели? На постоялых дворах или на торгу?

— Не выяснил еще. Так что с ним делать?

Федор Иванович задумался. Взять бы купчину да допросить с пристрастием — уж больно поведением своим на лазутчика похож. Так ведь купцов обижать нельзя, о том все знают. Купцы — это хорошо, они товары разные везут и зело полезны быть могут. От них серебро да золото в виде налога в казну идет.

Но и отпускать восвояси не в меру любопытного тоже не хочется. Мало ли чего он увидеть успел? Наверняка татарский приспешник, а что на татарина не похож, так Кафа — город многоплеменной, там и генуэзцев полно, и греков. Да ведь они с войной на Русь не пойдут. У Руси только два сильных врага — Великое Княжество Литовское и Орда. Учитывая, что Елец с полуденной стороны расположен, на границе с Диким Полем, то, скорее всего, лазутчик — именно Тохтамыша.

Явно набег замышляется — лазутчики перед набегом обычно появляются. В других случаях правителям чужих земель достаточно рассказов купцов — богаты ли жители, много ли врагов у князя и прочно ли он сидит на троне. Ох, не к добру!

Князь с досады сплюнул на пол. Только город отстроить успел, посад еще не весь застроили, дома да клети с сараями еще бревнами свежеокрашенными желтеют.

— Вот что, Иване! Ты Митрофана, охотника с Александровской слободы, знаешь?

— Кто же его не знает? Он белке стрелой в глаз попадает.

— Вот и я о том. Без шума, без пыли, без свиты съезди к нему домой, а лучше — вызови через доверенного человека. Покажи ему этого любопытного купчишку.

— И что? — Сын пока не понял замысла князя.

— Экий ты недогадливый! А ведь тебе после меня Ельцом править. Думаю, они из Ельца к Москве по Новосильскому шляху пойдут — там и брод удобный есть. Лес там, дубрава.

— Это ты про Хомутов лес говоришь?

— Именно. Так пусть Митрофан засаду в лесу сделает и купчишку этого… — Князь выразительно посмотрел на сына.

— Понял, княже, — поспешил поклониться тот.

— Только пусть стрелу не охотничью возьмет, а с татарским наконечником. Ежели купцы с обоза ко мне с жалобой вернутся — так стрела-то татарская, не наша.

— Слушаюсь, отче.

Сын снова поклонился и вышел.

Одной проблемой меньше. Сын исполнителен, все сделает как надо, и все сведения, что купец собрать успел, умрут вместе с ним. Но знак неприятный, к войне готовиться надо.

Князь вызвал слугу.

— Позови-ка мне ключника.

Когда тот появился и отбил поклон, князь сказал:

— Наконечников для стрел маловато. Возьми серебро, купи железа. Пусть кузнецы отложат всем дела да наконечники куют. Мальчишкам медяки дай, пусть древки для стрел делают.

— Почем брать будем? — сразу деловито поинтересовался Агей.

— Ногату — за пучок из трех десятков.

— Будет исполнено, князь. — Помолчал мгновение и спросил вкрадчиво: — Никак, татары опять к набегу готовятся?

— Похоже на то. Может, даст бог, пронесет.

Князь повернулся к иконам в красном углу, перекрестился. Вновь обернулся к ключнику, вперился взглядом:

— А почему спросил?

— Дык, княже, казну получше спрятать надо, семью подготовить, а может, и в Рязань к Олегу переправить, сродственники у меня там.

— Ты панику не поднимай. На тебя глядючи и другие побегут.

— Нешто я не понимаю, нешто я дите неразумное? Жену вроде как рожать отправлю и дочерей с нею. А прислуга здесь останется.

— Ну ступай, Агей.

Ключник поклонился и вышел.

Князь накинул ферязь, вышел из дома и в сопровождении двух дружинников прошелся вдоль крепостного тына. Дубовые — в обхват, а то и более — бревна стояли неколебимо. А вот где сосновые бревна были, поработали жучки-древоточцы. Думал, постоят еще — ан нет, менять надо.

Заглянул через бойницу вниз, на посад. Весна, тепло, зеленеет кругом. Стучат топоры да весело плотники перекрикиваются, пила визжит. Строятся людишки… А того не знают, что туча черная над Ельцом, а может, и над всей Русью нависла.

Город стоял на высоком берегу, а река являлась естественной преградой для незваных гостей. А самый Кремль возвышался над городом, далеко с него видно было окрест. Единственно, что упустил князь при строительстве Кремля, — башни строить надобно было, хотя бы парочку. А сейчас вокруг стен с внутренней стороны лишь галерея крытая шла — для лучников. Дружинник по ней ноне ходит, поглядывая зорко в сторону Дикого Поля — не видно ли облаков пыли вдалеке.

Зимой татары в набеги не ходят — холодно, для лошадей бескормица. Они учинять набеги любят летом, к осени поближе — когда урожай собран, чтобы не только людишек в полон взять, но и телеги трофейные добром нагрузить. Видел уже князь, как один татарин за своей лошадью по четыре десятка связанных веревкой пленных ведет, да за ними обоз с добром тащится, у пленных же взятым.

Князь поднялся наверх, на галерею — к дружиннику. Тот нес службу, как и положено — в кольчуге, со щитом, с мечом на боку, в шлеме-шишаке. Он поприветствовал князя легким поклоном. Князь узнал дружинника. Хороший воин Митях, опытный.

— Как служба идет?

— Спокойно, князь. Купеческий обоз недавно на Данков вышел.

— Не к Новосилю?

— Да нет. Что я, дорог не знаю? Из Красных ворот вышли — и на Данков.

Прогадал князь, Митрофана-охотника в Суслов лес посылать надо было. Да что уж теперь, сделанного не воротишь. Близок локоток, да не укусишь.