кое-что о кабанах я знала, хоть с ним на охоте была всего пару раз, да и то, ради любопытства.

Медленно, спиной, осторожно, начала отходить к дому, когда в поле моего зрения появилась семья вепрей. Две крупных особи и пятеро уже подросших детенышей. Первой мыслью было оглянуться, ведь рядом по идее должны быть еще самки, но, к счастью, вокруг больше никого не было. Или местное зверье отличалось повадками от земного, или я чего-то не помню.

Они подошли к ограде, когда я уже стояла рядом с таверной и начали разбрасывать охапку травы, видимо в поиске чего-нибудь съестного. А я, глядя на этих животных, пожалела, что у меня с собой нет ружья. Хотя, сомневаюсь, что в этом мире есть огнестрельное оружие. Жаль, из лука я стрелять не умею.

Хоть раньше, несмотря на умение пользоваться огнестрельным оружием, я редко применяла его на охоте, не желая причинять вред живым существам, чем вызывала недовольство своего родителя, но теперь я бы рискнула. Однако, ирония в том, что оружия у меня нет.

Я не сводила взгляда с животных, пока не поняла, что они почувствовали меня, но нападать не спешат. Словно ждут чего-то…

А если…

Глава 7

Судя по всему, семья вепрей обитала где-то неподалеку и пришла к жилью в поисках пищи или же учуяв запах гниющих овощей, которые я выбросила на днях. Метнувшись в дом, я схватила со стола разрезанные тыквы и забежав в кладовку, вытащила таз. Побросав в него куски тыквы, потащила таз на улицу. Осторожно выглянув из-за угла, заметила взрослых особей, которые уже отошли от изгороди, в отличие от бегающих рядом с нею малышей.

На свой страх и риск, потащила таз к ограде, которая в случае нападения самца, навряд ли, сможет выстоять, но хотя бы замедлит его, дав мне время для побега.

Может, я слишком самоуверенна, решив, что у меня получится приручить диких кабанов… Не сразу, разумеется, со временем, но жаль было упускать такой шанс. Неизвестно, как долго мне еще тут одной куковать. Я все еще не была готова выйти за пределы таверны и отправиться на поиски живых людей. А если заблужусь в этом лесу, уверена, здесь полно хищников, уж если и вепри водятся.

– Дашка, это тебе не дача, где в ближайшем лесочке из опасных хищников только человек, – пыхтела, тащив таз к ограде.

С такими мыслями, я подтолкнула его под одну из планок изгороди, чтобы он оказался по ту сторону ограды. Стоило мне выпрямится, как ко мне уже неслись пара кабанов. Малыши с визгом разбежались, и я последовала их примеру, сиганув обратно к дому.

Плюнув на сбежавшую двуногую, кабаны принюхивались, медленно подходя к тазу. Я же подглядывала из-за угла, в нетерпении теребя край юбки. Понаблюдав за тем, как они разбрасывают куски тыквы, хрюкая от удовольствия, вспомнила о вчерашнем невареном и пошла в дом, закрыв дверь на засов. Скоро стемнеет и мне снова предстоит бессонная ночь.

Кашу или картофель, которого было не очень много, варить довольно долго, а мне уже хотелось принять «душ» и лечь спать. Спать… Наверное, мне еще не скоро светит выспаться в этом месте. Страх, волнение и непонимание происходящего не давали мне принять эту реальность и себя в ней.

Проходя мимо шишек, рассыпанных на простыне, подумала и прихватив горсть, направилась в сторону кухни. Конечно, лучше было использовать их в высушенном виде, но на это нужно время, а мое душевное состояние и так было уже награни, несмотря на то что я всеми способами пыталась отключиться от действительности.

Достала каменную ступку, измельчив в ней шишки, на что потратила немало времени. Бросила в невысокую кринку несколько щепоток хмеля, залила их кипятком и укутала кринку плотной тряпицей.

А уже после приступила к приготовлению «ужина», замесив из ржаной муки, масла и воды с щепоткой соли – небольшой колобок теста, разделила его на четыре шарика и раскатала лепешки.

– Ну, какой – никакой, хлеб, – с сожалением произнесла, укладывая первую лепешку с помощью лопатки на дно печи, предварительно очистив его от золы.

Кроме чугунков и высокой посуды, здесь не было ничего похожего на плоский лист или круг, которые пригодились бы мне сейчас. Пришлось импровизировать.

Ну, в глиняных печах, именно так и жарят лепешки. Разумеется, из пшеничной муки получилось бы гораздо вкуснее, пусть и из минимума ингредиентов, ну что уж, работаем с тем, что есть.

Дрова в печи давно прогорели и оставшегося тепла, вполне хватило для моих лепешек. Сложив их на глиняную плоскую миску, накрыла полотенцем и пошла мыться. К тому времени мой настой из шишек хмеля будет уже готов. Очень надеясь на то, что он и правда обладает успокоительным действием и быть может, этой ночью мне действительно удастся хоть немного выспаться.

Как выяснилось, хмель и вправду помог мне быстро уснуть, но, к сожалению, сон был тревожным. Нет, даже не так… Сны… Много снов. И все они были зарисовками из жизни предыдущей хозяйки тела. В это утро я не спешила вставать с кровати, пытаясь воспроизвести в памяти все сны и хоть немного их систематизировать. И теперь я точно знала, что в деревню Стойки мне не стоит даже носа показывать.

Мой мозг, все еще не мог поверить в происходящее, а я не готова была смириться с этой ужасной действительностью. Однако, сны, были еще одним подтверждением реальности моей новой жизни. Не уверена, сколько времени я посвятила этой медитации, и не знаю, сколько бы еще валялась в постели, если бы не естественные потребности организма и это я вовсе не о голоде.

Из воспоминаний Далии, как оказалось, это имя той самой девушки, в чье тело я и попала. Так вот, из ее воспоминаний, я уже имела некоторое представление об этом мире. Средневековом мире, надо сказать. Информации о нем было не так уж и много, учитывая то, что кроме своей деревни и ближайшего города, где девушка бывала с ныне покойными родителями, я мало что узнала.

Однако, я была рада и этому. Утро мое началось, как обычно. Затопила печь, умывшись и позавтракав вчерашними лепешками, остатки которых замочила в воде, пошла в помывочную, где уже высохли наволочки. Притащила из кладовой тяжеленный утюг и аккуратно насыпав в него прогоревшие угли, принялась гладить мои наволочки прямо на разделочном столе. Доски для глажки здесь не было, поэтому пришлось импровизировать, накрыв стол чистой простыней.