Сознание средневекового человека и общества было сознанием нравственным, отличающимся сугубо этическим подходом ко всем мировоззренческим проблемам, начиная от смысла человеческого существования и кончая проблемами социально-политических отношений. Именно нравственные отношения выдвигались на первый план и признавались основой жизни, как индивидуальной, так и общественной, а этика почиталась, по словам Р. Бэкона, как «руководительница и царица всех научных занятий».

И хотя начиная примерно с XII в. в общественное сознание на разных его уровнях, и ранее всего, конечно, на самом высоком — философско-теологическом, вливались идеи античной культуры, подтачивая основы христианского взгляда на жизнь и вызывая появление новых понятий и представлений, нравственный тип сознания оставался па протяжении XIV–XV вв. преобладающим. Поэтому, чтобы понять, что собой представляло общественное сознание, содержание и характер которого определялся всей совокупностью имевших хождение в обществе идей, необходимо в первую очередь обратиться к идеям традиционным, христианско-рыцарским. На фоне этих идей и соответствующего им склада мышления яснее проявятся особенности эволюции и обновления общественной мысли той эпохи. И с этой целью важно прежде всего провести анализ христианского этического учения, обратив главное внимание на те его черты, которые были присущи массовому сознанию.

Хотя христианское учение, уже достаточно развитое к XIV в., нельзя свести к одной лишь этике, несомненно, что она составляла ядро этого учения. А применительно к человеку и обществу христианское учение почти исключительно этой своей этической стороной и оборачивалось, поскольку смысл человеческой жизни, взятой и в персональном, и в социальном плане, определялся сугубо нравственно.

Здесь стоит вспомнить основные положения христианского вероучения. Прежде всего — догмат о бессмертии души и посмертном воздаянии, окончательно совершающимся на Страшном Суде, где каждому человеку воздается по его заслугам, и одни будут награждены вечным райским блаженством, а другие — осуждены на вечные адские муки. С христианской точки зрения нет и не может быть более высокой цели и иного смысла в этой земной жизни, нежели спасение души. Как ни соблазнительны радости и блага земной жизни, все они — ничто по сравнению с райским блаженством, и все они чреваты страшной угрозой расплаты за них на последнем суде. Для христианина, к какому бы течению или секте он ни принадлежал, вопрос о спасении души всегда был наиболее существенным, ибо в зависимости от ответа на него и определения путей и средств спасения решался и вопрос о том, как нужно жить, к чему стремиться и чего избегать. И хотя ответ на этот вопрос дал своим ученикам сам Иисус Христос, при толковании его учения, изложенного в Евангелиях, равно как и при толковании вообще всего текста Нового Завета, всегда была более или менее громкая разноголосица, достигшая наибольшей силы в эпоху Реформации.

Учение Христа, тот Новый закон, или завет, который он принес миру и во исполнение которого принял мученическую смерть на кресте, является по существу этическим, заключающим в себе нормы христианской морали. Именно соблюдение этих норм считалось первым и необходимым условием спасения души. Оригинальность учения Христа в отличие от более ранних этических систем (и прежде всего — в отличие от ветхозаветного Моисеева закона, от которого отталкивался Христос) состоит в том, что оно проповедует так называемую открытую, активную мораль. Прежние этические кодексы имели целью удержать человека от причинения зла и были преимущественно запретительными. Они в общем утверждали принцип: «Не сотвори другому того, чего не желаешь себе». Этот принцип сохраняется и в христианской морали, но он не единственный и не самый важный.

Христианская мораль требует от человека активной добродетели. В воздержании от зла еще нет заслуги перед Богом. Необходимо выполнение главной заповеди этой морали: «Возлюби ближнего твоего, как самого себя» (Матф. 22, 39).

Христианский нравственный идеал в его евангельском виде стоял, конечно, много выше уровня обычных человеческих возможностей и был поэтому почти недостижимым. Но средневековая церковь, исходя из практических соображений, и не требовала слишком многого. Этическое учение Христа было ею упрощено в соответствии с уровнем понимания и паствы, и духовенства и сведено к десяти Моисеевым заповедям, а требование возлюбить ближнего своего как самого себя вылилось в конкретизированный и сравнительно легко выполнимый кодекс добрых дел, без которых вера мертва.

Французский религиозный мыслитель и церковный деятель XIV–XV вв. Жан Жерсон в одном из своих религиозно-просветительских сочинений, предназначенном для самых широких слоев верующих и названном «Азбука для непосвященных», излагает основные положения христианского вероучения следующим образом. В символе веры он выделяет 12 положений в соответствии с числом апостолов: «Я верую во всемогущего Богаотца, творца неба и земли, и в Иисуса Христа, его сына и нашего единственного сеньора, который был зачат Святым Духом и рожден блаженной Девой Марией и который претерпел мучения при Понтии Пилате, был распят; умер и погребен, и спустился в ад, но на третий день воскрес из мертвых, вознесся на небеса и сел одесную Бога-отца, а оттуда придет вновь, чтобы судить всех людей, и живых и мертвых. Я верую в Духа Святого и в святую католическую церковь, в святое причастие и в отпущение грехов, в воскресение плоти и в вечную жизнь».

В этом символе веры Жерсон наряду с прочими положениями отмечает необходимость веры в католическую церковь, ибо согласно учению последней вне церкви нет спасения. Человек слишком слаб, чтобы спастись своими силами, и нуждается в воспомоществовании Бога, божьей благодати, которая нисходит на него при свершении обряда причащения. Совершать этот обряд могли толъко священники, и поэтому церковь была посредником между богом и человеком, и в этом заключался главный смысл ее существования. Христианам предписывалось регулярно причащаться, по крайней мере раз в год, на Пасху, а перед этим непременно исповедоваться и получать отпущение грехов. Разумеется, что обязательным условием спасения было также и крещение.

Наибольшее внимание в своей «Азбуке» Жерсон уделяет нравственной стороне веры. Помимо десяти заповедей он напоминает семь смертных грехов (гордыня, зависть, леность, гневливость, алчность, чревоугодие и сладострастие) и семь противоположных им добродетелей (смирение, любовь к ближнему, трудолюбие, терпеливость, щедрость, воздержание, целомудрие). Перечисляет он и добрые дела «духовного и телесного милосердия» — наставлять неученых и заблудших, утешать отчаявшихся, кормить и поить жаждущих, давать приют бедным, навещать больных и заключенных и т. д.

Гораздо более высокие требования предъявляются к тем, кто стремится к совершенству в вере. Они должны неуклонно следовать «четырем советам Иисуса Христа» и обрести «доброту и совершенное смирение в соответствии со словами Евангелия»: «кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую»; бедность, ибо сказано в Евангелии: «если хочешь быть совершенным, поди продай имение свое и раздай нищим»; девственность, или совершенное целомудрие — «и есть скопцы, которые сделали сами себя скопцами для царствия небесного. Кто может вместить, да вместит»; и любовь, ибо говорится: «молитесь за обижающих вас и гонящих вас».