– Да вы чуть было сексом не занялись, а это уже не ерунда.

– Ничего подобного. Просто поцеловались. Может, хватит об этом?

– Когда с Беном Капальди такое случилось в последний раз – ну, то есть раньше, – с ним была Лора, и они встречались… какое-то время.

– Все, проехали. Он даже не в моем вкусе, – я грызу заусенец. Всегда мечтала этак небрежно заявить насчет «не в моем вкусе» – хотя это наглая ложь, о чем прекрасно знает Холли.

– Не в твоем вкусе? В твоем – это помесь ботана с придурком, дорогуша, а этого тебе и даром не надо.

– Ну спасибо.

– А что такого? Что есть, то и говорю, – заявляет Холли. До меня доходит, что иметь откровенную подругу – та еще палка о двух концах, но я же в отношениях ни черта не смыслю, а она умеет все разложить по полочкам.

– Да нет, ты права, а значит, такой парень, как Бен Капальди, не про мою честь.

– Ты что, не врубаешься? Дело не в том, кто ты. А в том, кем ты хочешь быть. Тебе решать. И все из-за того рекламного щита. Никто уже не знает, кто ты такая. Весь класс в непонятках.

– Щит – это вообще не я.

– Можно подумать, ты уже все перепробовала. Откуда тебе знать?

– Я Дарья[5]. У меня даже доставучая младшая сестрица есть.

– Это раньше ты была Дарьей. А теперь можешь быть Ханной Монтаной[6].

– Она ведь даже не из мультика.

Мы обе задумались о дефиците достойных образцов для подражания женского пола в популярных мультсериалах. По крайней мере, в эти мысли погрузилась я.

– Сибби, ты же можешь одним махом перескочить из грязи в князи. Можешь стать няшей, а это не каждому дано, – иногда Холли выражается так, будто репетирует карьеру своей мечты в мире модной журналистики.

– Слово-то какое – ня-яша! Бр-р! Не хочу, чтобы меня опекали или относились, как к ребенку…

Холли вздыхает, стараясь не раздражаться.

– А ты считай это просто турпоездкой в Няшаленд. Не понравится – уедешь.

– Понравится? Еще чего!

– Ты понятия не имеешь, ты ведь там раньше никогда не бывала. А такие парни, как Бен Капальди, всем по вкусу. Всем хочется умных, прикольных, спортивных и симпатичных.

– Если это правда, тогда я точно в пролете.

– Зато у тебя есть секретное оружие, которого нет у других девчонок.

– Какое?

Она что, опять про этот дурацкий рекламный щит? Не могу же я повсюду таскать его за собой!

Холли улыбается.

– Твоя лучшая подруга – это я.

Хоп!

«Мягчитель».

Хоп!

«Аберрация».

Хоп!

«Лучезарно».

Хоп!

«Еженощный».

Хоп!

«Предиктор».

Хоп!

«Одуванчик».

Хоп!

«Незыблемо».

Слова из девяти букв.

Эту головоломку каждый день публикуют в газете: сколько слов можно составить из девяти перемешанных букв, вписанных в квадраты три на три, и какое слово получится, если использовать все девять букв. «Хоп!» – вот сколько времени требуется Майклу, чтобы увидеть слово из девяти букв: ровно столько надо, чтобы моргнуть глазом.

Только один раз я видела, как он задумался над словом «превенция» и сказал: это может быть только одно слово, но я никогда не видел, чтобы им пользовались. Да ты что! Потому что меня зацепило само его удивление – то, что он никогда не встречал такое слово. Я удивилась бы, если бы его хоть когда-нибудь видела я. И удивлюсь, если вообще увижу. Я даже не надеюсь хотя бы раз в жизни увидеть это слово. Кроме как в разделе головоломок.

Он говорит, все дело в том, насколько быстро мы читаем, потому что мы скользим взглядом по буквам и строчкам постоянно, прочитываем множество слов, целые матрицы из букв так же быстро, как моргаем. Но, по-моему, важно и то, насколько ты начитан и какой у тебя словарный запас, потому что давайте уж начистоту: сколько у вас знакомых, которым хотя бы раз в жизни понадобилось слово «превенция»? Не то чтобы очень много. Наверное, по пальцам можно пересчитать.

Может, даже девять.

Вот я и стараюсь не думать о том, что в автобусе он сел впереди, почти рядом с учителями.

понедельник, 8 октября

В аварии автобус не разбился.

Сидела рядом с какой-то тихоней, не помню, как зовут, ну и ладно. Проезжали мимо большого озера, в котором, не дрогнув, тонули деревья.

Лагерь. Выглядит точь-в-точь как в рекламном буклете.

Указатель гласит: «Средняя школа «Кроуторн», лагерь «Маунт Фэрвезер». О прибытии сообщите администрации».

Архитектурный стиль – псевдоутилитарный, а может, и просто утилитарный. Что в переводе означает: функциональный, но с прицелом на то, чтобы казаться ОЧЕНЬ функциональным, иными словами – демонстративно-функциональный.

Пахнет – зашибись. Лимоном от эвкалиптов и ангофор.

Полный рот еды – омном-ном. Что ела, не помню. Подогретое по последнему слову техники.

Холодно, здесь гораздо холоднее, чем в городе.

Когда я вижу синеву далеких гор… Я вижу ее и для тебя, Фред.

Когда я вижу, как девушка с затаенной тоской смотрит на симпатичного парня…

Вокруг только и разговоров что о вон той рослой девчонке, Сибилле. Она что, какая-то знаменитость? А мне-то какое дело?

О скорби написано очень много, слишком много.

Психотерапия, помогающая справиться со скорбью и горем, – процветающая отрасль, а также маленький персональный ад для тех, кто через нее проходит. Она кажется совершенно неуязвимой для глобальных финансовых кризисов. Наверное, как пищевая промышленность.

Скорбь с удобством паразитирует в условиях почти любого питающего ее организма, и сама представляет собой непрестанно мутирующий деятельный организм с постоянно пополняющейся клиентурой. Она порождает нескончаемый голод, нескончаемую боль, неутолимые муки для новых сердец, мозгов, кишок – ежеминутно, ежедневно, ежегодно.