Сказать, что глубоко заинтересовалась им сразу же, я не могла. Хотя и по манере общения, и внешне он мне понравился. Жгучий брюнет с выразительными ярко-голубыми глазами. Из тех, кто какую рожу ни состроит, что на себя ни напялит, все будет к лицу. Но что-то в нем настораживало. Может, его внешняя холодность и сдержанность. Или несколько высокомерное отношение к окружающим. Я, конечно, тоже была не самого лучшего мнения о человечестве ан масс, но хотя бы не демонстрировала это явно.

В тридцать пять лет Саша еще не был женат и даже, насколько я поняла, ни разу не состоял в более-менее серьезных длительных отношениях. Я не страдала особой наивностью, чтобы верить, будто он ждал свою единственную и эта единственная — я. Скорее, отношения просто не складывались, и это тоже настораживало. Особенно если учитывать привлекательную внешность и довольно успешный бизнес: у него была своя торгово-закупочная фирма. Чтобы никто при таком раскладе не попытался захомутать?

Тем не менее, мы начали встречаться. Моя специальность его удивила, но никакого негатива на этот счет он не выказывал. Что делать, надо же кому-то и этим заниматься. Еще вон проктологи есть. И в лабораториях постоянно имеют дело со всякими неаппетитными материями. А сестра его и вовсе работала в бюро ритуальных услуг.

В постели мы оказались на втором свидании. Наверно, было бы странно, если б я придерживалась каких-то трепетно-романтических взглядов на эту сторону жизни. Мешал ли мне профессиональный цинизм? Трудно сказать. Может быть, где-то и мешал, но другой я себя не представляла. И уж точно, как говорила Лене, не смешивала работу и личную жизнь.

Сначала все у нас шло хорошо и, если закрыть глаза на некоторые мелочи, вполне гармонично. Через полгода Саша предложил жить вместе. После недельных размышлений я отказалась. Не прямо так в лоб, а осторожно и дипломатично. Мол, пока еще не готова. Он удивился. Одно дело, когда к серьезным отношениям не готова юная девица, а другое — женщина за тридцать. Но настаивать не стал. Видимо, считал, что всему причиной мой неудачный брак, хотя на тот момент после развода прошло уже больше восьми лет. Потом предложил еще раз — с тем же результатом. И больше мы к этой теме не возвращались.

На самом деле все было не совсем так. Или совсем не так. Я не видела себя рядом с ним через пять или десять лет. Не могла представить, что у нас появятся дети, что мы вместе состаримся и будем сажать на даче клубнику. А жить с мужчиной без подобной перспективы, пусть даже мысленной, я не считала для себя возможным. Уж лучше тогда просто встречаться, проводить вместе время, заниматься сексом. Пока есть такое желание.

Впрочем, было кое-что еще. То, что мешало задуматься о детях и клубнике в старости. Чем больше сползал с наших отношений флер страсти, тем сильнее прорисовывался в Саше, как говорила Люка, нагибатор. Из тех, для кого существуют только два мнения: его и неправильное. Если сначала он предлагал и просил, то теперь настаивал и требовал. А если я не соглашалась, все заканчивалось обидами и демонстративным молчанием. И уже не имело значения, кто прав, а кто виноват. Для него главным было настоять на своем.

Я заводилась медленно, накапливая критическую массу. А потом спокойно — без слез, воплей и битья посуды — высказывала все, что думаю. Зла не держала, обиды неделями не пережевывала и не считала, что пойти на мировую первой — уронить свое достоинство. Но чем дальше, тем сильнее меня это напрягало. И я ловила себя на том, что встречаюсь с ним больше ради секса, вполне качественного. Однако даже в нем мне не хватало теплоты и открытости. Настоящих чувств.

— Значит, вот в чем дело? — прошипел Саша, впившись в мое плечо пальцами, как клещами, сжимая его все сильнее и сильнее. — Устала, занята, да? Ключи брось в почтовый ящик? А все просто. Завела себе трахаля, выбрала, небось, из тех, кого за конец лапала. Да?

Я попыталась вырваться, но он держал крепко.

Наверняка, останутся синяки, промелькнула бледная мысль.

— Это что еще тут за хрен с горы? — услышала я лениво-наглый голос в растяжечку, совсем не похожий на тот, которым Павел спрашивал, нужно ли ему еще раз приходить на прием. — Убери клешни, плесень!

Обманчиво легким движением он скинул с моего плеча Сашину руку и с короткого замаха придал такого ускорения, что тот отлетел и едва удержался на ногах. Приобнял меня и поинтересовался:

— Ну что, зайка моя, надавать этому козлу по рогам?

— Да черт с ним.

— Ну как скажешь.

Злобно пнув зеленую сумку со своими вещами, Саша пошел к своей машине. Сел за руль, но не уехал. Даже двигатель не завел.

— Простите, — тихо сказал Павел, по-прежнему обнимая меня за плечи.

— Да за что? — удивилась я. — Спасибо большое. Это… мой бывший.

— Я так и понял. Что ваш. Пойдемте, провожу. На всякий случай.

Мы зашли в подворотню, и только там, где нас уже не было видно, он меня отпустил. У парадной остановились, я достала ключи.

— Ну… спасибо огромное еще раз.

— Скажите… а кстати, я даже имя ваше не узнал.

— Тамара.

— А я Павел. Тамара, а будет очень большим нахальством, если я напрошусь на чашку кофе?

Наверно, вид у меня был не менее глупым, чем у него, когда зашел в мой кабинет. Настолько глупым, что он рассмеялся.

— Просто кофе, ничего больше. Если честно, я не успел сегодня позавтракать, голова разламывается. Но если нет, не обижусь.

— Надо же как-то вас отблагодарить, — решилась я.

Ключей от квартиры в почтовом ящике не было.

И почему я не удивлена?

— Красота, — простонала я. — Теперь придется замки менять.

— Хотите, поменяю?

— Сначала еще купить надо.

— Где тут у вас ближайший хозяйственный? — деловито поинтересовался Павел.

— У вас больше никаких дел нет? — не слишком вежливо буркнула я.

— Есть. Но тут свой интерес. Не хочу, чтобы с вами что-нибудь нехорошее случилось. Вдруг у меня сифилис или гонорея? Ищи потом другого врача. С вами я хоть знаком уже.

— Резонно. Хозмаг на той стороне улицы, в двенадцатом доме. Сколько денег надо на два замка?

— Не знаю, — он пожал плечами. — Потом отдадите. Когда куплю.

— Тогда придется накормить вас обедом.

Разогревая грибной суп и котлеты, я ломала голову, как лучше выбраться из этой идиотской ситуации, если Павел захочет продолжить знакомство. Как объяснить, что это невозможно. Обижать его не хотелось.

Однако все разрешилось само собой, достаточно изящно.

— Кажется, ваш бывший уехал, — сказал Павел, вернувшись с замками. — Во всяком случае, машины не видно. Он что, вас выслеживал?

— Не знаю. Я попросила забрать вещи и оставить ключи. Но вышло… то, что вышло.