ведь много труда не требуется! Гораздо сложнее было побежать с навешанным на нас грузом… Поэтому никто так и не побежал. И даже никто никого не пытался заставить бежать.

Мы только вооружённых людей разгрузили — на случай, если придётся стрелять. А так — как еле двигали ногами, так и продолжали еле двигать ногами. Правда, теперь, когда преследователь нас догонял, мы регулярно слышали за спиной отвратительное «ур-р-р-р!»… И это определённо придавало нашим уставшим ногам хоть какое-то ускорение…

Однако то ли мы всё-таки почти оторвались, и только крайнее невезение посадило нам хвост разведчика… То ли горные птахи так далеко разбрелись по округе, что собраться быстро не смогли… В общем, до холма мы добрались без приключений.

И, лишь уже поднимаясь по склону, увидели погоню. Девять пернатых вывернули из овражка, метрах в трёхстах от нас — и деловито поспешили по следу. Причём на сей раз в их движениях, поведении и даже в «ур-р-р-р!» читалось острое желание нами отобедать.

— Волокуши в круг! Новички, за волокуши! Остальные, построиться! Встречаем залпами! — быстро сориентировалась Кострома. — Бейте по глазам!

Не знаю, встречались ли наши противники с огнестрелом, или у них просто тактика была такая… В общем, в лоб никто из них не побежал. Метров за сто от нас хищники разделились на две группы и рванули в стороны. Запоздалые выстрелы винтовок только взбили перья на одной из птах.

— Берите упреждение! Стреляйте чуть впереди! — требовала Кострома, пока оборона поспешно превращалась в бардак.

Мы не солдаты. И даже тот опыт, который успели набрать, не привил нам настоящей дисциплины. А ещё… Никто не хочет умирать от зубов страшного хищника. Даже зная о предстоящем возрождении, невозможно перебороть страх смерти. Это инстинкт, с которым сложно договориться.

Вместо того, чтобы встречать врага дружными залпами, мы начали палить кто во что горазд. Пули с визгом выбивали каменную крошку, болты со стуком падали на землю, но мы никак не попадали! Хищники двигались быстро — очень быстро! Да, к тому же, рваным ритмом, постоянно петляя между камней и пригнувшись к земле. Передние лапы они в этот момент использовали как дополнительную опору. И, при всём при этом, умудрялись с нами неуклонно сближаться.

А вот наша стрельба никакого толку не приносила. Разве что пара попаданий были удачными. И что самое противное — теперь все наши мушкетёры ушли на перезарядку. Только трое стрелков со «слонобоями» ждали момента, чтобы выстрелить. Для них дистанция пока была великовата.

А потом группа из пяти птах ринулась на стрелков, которые столпились вокруг волокуш. И, как назло, именно там не было ни одного копейщика: все они находились на противоположной стороне защитного круга.

И люди побежали в разные стороны, спасаясь от страшных клювов. Стрелок со «слонобоем» истерично наводил своё оружие, но явно не успевал: порох на полке горел дольше, чем приближались птахи. И только десяток человек остался на месте. Не знаю, что их удержало. Может, цепи идеологической солидарности… Или благоприобретённая смелость, граничащая с глупостью… В любом случае, я их прямо зауважал в этот момент!..

— Бей! — радостно крикнул Паша своим революционным мушкетёрам и арбалетчикам.

А следом грохнул слитный выстрел. Били почти в упор. Красиво вышло!.. Жаль, эффект оказался какой-то никудышный… Лишь один птах споткнулся, сбившись с темпа. А четверо его дружков кинулись на революционный отряд, бодро работая когтями и клювами.

Новички, покорно прятавшиеся за волокушами, в этот момент не выдержали: начали разбегаться из укрытия во все стороны. И никто их уже не пытался остановить. Не до того было! Половина бойцов пыталась прицелиться в агрессивных птах, а другая — добежать до того места, откуда можно будет стрелять.

Мне запомнились ноги Сандры, красиво взлетевшие в брызгах крови к свинцовому небу… Почему так получилось, что взлетали они отдельно от девушки — не знаю. В том, что творилось на месте столкновения хищников и борцов за всё хорошее, вообще сложно было что-то разобрать. Пыль, кровь, мельтешение….

И только два стрелка со «слонобоями» не растерялись: навелись на эту кучу-малу и жахнули. И вот тут эффект не заставил себя ждать. Крови и пыли стало больше, а в воздух наконец-то полетели перья и пух. Да и кровь теперь лилась не только красная, но и коричневая.

Из облака дыма, возникшего на месте выстрела, вынырнул только один птах. Встрёпанный, хромающий на обе ноги, без одной передней лапы, с совершенно ошалевшим взглядом — но живой!

Правда, живым он пробыл недолго. Стоило ему раскрыть клюв, как туда немедленно разрядили револьвер. И да, последние две пули явно были лишними…

Умер он ещё на третьей-четвёртой.

В этот самый момент я услышал новые крики за кругом волокуш. Четыре птаха на той стороне будто с цепи сорвались, с разбегу кинувшись на людей. Третий стрелок со «слонобоем» поспешил: выстрелил слишком рано, заставив двух агрессоров обратиться в бегство. А вот два оставшихся добрались до людей.

На наше счастье, там были копейщики, которые успели выставить стену из копий. Они не побежали, не испугались — и, удерживая птахов на месте, сумели дать несколько долгих секунд всем желающим пострелять.

И если мушкеты успели всего по разу, то ружья, винтовки и револьверы — выдали по несколько выстрелов. И какой из них стал для птахов последним, я не знаю. Я вообще успел добежать на ту сторону уже к развязке!..

Два птаха и шесть изуродованных копейщиков лежали вместе: в одной большой луже красно-коричневой крови. А ещё два птаха улепётывали прочь, подгоняемые лесными бестиями во главе с Русым.

В общем, бой прошёл так быстро, что меня лишь к финалу начало потряхивать от адреналина…

На склоне мы проторчали ещё час. Пока собрали уцелевшее оружие погибших, пока подтянулись разбежавшиеся новички и стрелки нашей группы… Кострома, само собой, обматерила всех побежавших, назначив строгое, но посильное наказание. А потом ещё и прошлась по всем остальным — за то, что начали стрелять без приказа.

Людей, погибших в бою, решено было похоронить. Нечего подкармливать местных хищников. Вот только для этого пришлось спускаться в низину, где была мягкая почва. И пока похоронная команда копала могилы, а отряд охранников следил за окрестностями, остальной караван отправился на вершину — обустраивать лагерь.

С собой мы утащили всех врагов. Их надо было разделать и пустить на полезные материалы. Те же перья были просто невероятным подарком, потому что раньше нам пернатых на этой планете особо не встречалось.

Короче, вечер выдался