Шнайдер широко улыбнулся.

— Вот теперь я узнаю вас, мисс Блейз. Приятно, что мы мыслим в одном и том же направлении. Я как раз собирался внести полную ясность в суть предстоящего задания, — с этими словами он обернулся и открыл небольшой, вмонтированный в стену сейф.

— Вот прекрасный, но, к сожалению, безнадежно испорченный образец того устройства, что я хотел бы получить с поверхности Деметры.

В руках полковника Шнайдера был треснутый шар размером с футбольный мяч, который наполняли полупрозрачные серовато-фиолетовые кристаллы.

Это был мозг Райвена.

— Люди почему-то не научились изготавливать такие вот штуки, задумчиво прокомментировал полковник. — Это явный продукт каких-то нечеловеческих технологий, вы не находите? — он поднял глаза, чтобы понаблюдать реакцию Беатриче.

В этот момент ей было трудно, невыносимо трудно сдерживать внутри своего сознания рвущиеся наружу эмоции. В конце концов, она была всего лишь женщиной, на жизненном пути которой повстречался лишь один нормальный, человечный мужчина, ни разу не попытавшийся даже просто солгать.

Именно сейчас Беат, задохнувшись от подступившего к горлу кома, впервые по-настоящему поняла, кем был для нее Райв…

В мире найдется немало тех, кто покрутит пальцем у виска или многозначительно фыркнёт, намекая на несуществующие интимные или же моральные извращения… Сообщество людей на сотнях планет в своей совокупности оказывалось на поверку таким разнообразным, что реакции на душившие Беат чувства могли быть самыми различными — от полного презрения до полного понимания…

Впрочем, было ли ей дело до мнения окружающих?

Подняв глаза, она встретилась с насмешливым взглядом Отто Шнайдера, уверенного в себе, привыкшего к полной безнаказанности ублюдка, который мог перечеркнуть судьбу целой Галактики с той же легкостью, как перечеркнул ее судьбу…

Возможно, будь у нее время одуматься, продолжить начатую игру, и все сложилось бы иначе, но в этот момент Беат не могла больше контролировать себя. Останки Райвена требовали возмездия — немедленного и заслуженного, а наглая улыбка Шнайдера лишь ускорила его осуществление.

На длинном верстаке, о который она невольно оперлась рукой, в штативах были зажаты несколько покалеченных взрывом выдвижных манипуляторов, которыми Райвен обычно пользовался, когда ему хотелось поднять какой-нибудь небольшой предмет.

— Так что думает об этом наша маленькая бледная леди? — повторил Шнайдер свой вопрос, явно наслаждаясь произведенным эффектом. Двое охранников у входа в беспечных позах наблюдали, как забавляется их босс.

— Я думаю, что таким ублюдкам, как ты, нет места среди живых, — тихо, но отчетливо проговорила она, глядя прямо в глаза полковника.

Во взгляде Шнайдера мелькнуло сначала удивление, потом ярость и, наконец, запоздалое понимание собственной ошибки, но было действительно поздно что-либо исправлять, — увесистый манипулятор Райвена вдруг чудесным образом оказался в руках Беат. Обалдевшие охранники услышали шелест рассекаемого воздуха и сдавленный вопль полковника, когда тяжелая клешня ударила того в пах…

Согнувшись пополам, он рухнул на пол, а Беат, одной рукой подхватив расколотый шар с мозгом Райвена, резко повернулась, швырнув клешнеобразную трубу в лицо оторопевшего от неожиданности охранника.

Второй из подручных Шнайдера едва успел сообразить, что происходит, настолько быстрыми и точными были движения женщины. Он только тянулся к оружию, торчавшему из плечевой кобуры, когда услышал отвратительный чавкающий звук и почувствовал, как что-то влажное окропило его лицо — это манипулятор Райвена пригвоздил его напарника к стене, размозжив тому голову.

Отличительной чертой людей, кто продает свою жизнь за деньги, но не за идею, во все времена было их нежелание умирать в самые ответственные моменты. Наемник всегда останется наемником, сколько бы ему ни платили, и потому не было ничего удивительного в том, что рука второго охранника застыла на полпути, так и не дотянувшись до кобуры. Глумиться над беззащитной жертвой и вступать в смертельную схватку с разъяренным противником, которому абсолютно нечего терять, — суть не одно и то же…

Все описанное выше заняло едва ли десять—пятнадцать секунд.

Охранник поднял руки в тот момент, когда в свободной руке Беат оказался сорванный с верстака лабораторный штатив.

— Твой пропуск, живо! — выкрикнула она, все еще пребывая в аффекте короткой схватки.

Подручный Шнайдера безропотно протянул ей пластиковую карточку с магнитным кодом.

— Где внутренний космопорт?

— Там, — охранник махнул рукой в сторону видневшегося через приоткрытую дверь коридора.

Беат оглянулась. Шнайдер лежал на полу, не подавая никаких признаков жизни. Крови не было, но она очень надеялась, что убила его, вложив всю свою душу в один удар. Разбираться подробнее было некогда.

— Отойди! — приказала она, отбросив штатив и быстрым движением вырвав из кобуры охранника тяжелый «мирол», стреляющий пулями с микроскопическими ядерными зарядами.

Тот послушно отшатнулся, и она рванулась в освободившийся проход, по пути саданув незадачливого наемника в висок. Тот крякнул и без сознания упал на пол рядом со своим мертвым напарником.

От вида крови Беат стало дурно. Если секунду назад она действовала абсолютно машинально, то сейчас разум постепенно отходил от шока, и она сильно пожалела, что прибила этого парня. Впрочем, те, кто довольствовался деньгами такого мерзавца, как Шнайдер, не заслуживали особого сожаления…

Захлопнув за собой дверь, она выскочила в ярко освещенный радиальный коридор.

Указатели на стенах были четкими и понятными. Сдавшийся охранник дал ей верное направление.

Внезапно за ее спиной раздался чей-то грубый окрик. Беат развернулась, прижимая к груди процессор Райвена, и «мирол» в ее руке дважды плюнул огнем, разнеся вдребезги осветительную секцию потолка. Свет в коридоре погас, и впотьмах ярко заискрили перебитые провода. Указатели на стенах оказались фосфоресцирующими. Сзади раздались разъяренные ругательства. По коридору пополз едкий дым от горящей изоляции силовых кабелей, и почти тотчас же сдавленно взвыли сигналы тревоги.

Никто ничего не понимал. На палубах корабля началась паника, а Беат именно этого и добивалась. Развернувшись, она бегом бросилась в сторону стартовых шлюзов.

* * *

Внутренний космодром «Виктории» был как две капли воды похож на сотни подобных отсеков на других космических кораблях. За одним существенным исключением: на его стартовых плитах, перед огромными, плотно сомкнутыми створами, не было запарковано ни одного малого космического аппарата. Не было вообще ничего — только пустые плиты да сиротливые фермы обслуживания вокруг них.

Беат в изнеможении прислонилась к стене.

«Ну вот и все…» — отрешенно подумала она, инстинктивно прижимая к себе расколотый процессор Райвена. Путь к бегству оказался отрезан.