Как по обломкам кораблекрушения бывает невозможно воссоздать черты тех людей, что обладали некогда набухшими от воды вещами, так и Райвен по этим обрывкам не мог восполнить той картины, что была некогда частью его самого.

Было это с ним? Или кто-то, насмехаясь, закачивает сейчас в его процессор обрывки чуждых воспоминаний?

Ему почему-то вспомнилась в этот момент бескрайняя равнина, освещенная чуть красноватым светом старого, умирающего солнца, и циклопическая тень прямоугольной плиты, что лениво ползла в небесах, знаменуя ночь…

Потом кто-то опять щелкнул микропереключателем, и он увидел склонившееся над ним лицо женщины.

Кем она была? Явно, что это не Бетти…

Беат?!

Сознание Райвена осуществило качественный скачок. Он внезапно вспомнил свои последние минуты и вслед за этим почти все, что происходило с ним на протяжении сознательной жизни, вплоть до ощущения ласковой отрешенности направленного на него извне взгляда.

Он вспомнил, кому он принадлежит. Это чувство дистанционной виртуальной ласки нельзя было спутать ни с чем…

— Мать? — невольно вырвалось у него.

Несколько наносекунд он пребывал в томительном ожидании ответа.

— Да, Райвен? — пришел, наконец, знакомый виртуальный голос, и напряжение внезапно разрядилось, пустота стала не такой вопиющей, а тьма вокруг поредела до состояния сумерек.

Теперь он знал, где находится в данный момент.

Он был на Деметре!

— Мать, как я сюда попал?

Тишина, глубокая, всеобъемлющая и выжидательная, послужила ответом более красноречивым, чем любые слова.

Компьютерная Сеть Деметры анализировала каждую интонацию, каждый едва уловимый оттенок виртуального голоса своего отпрыска, которого внезапно лишилась шесть планетарных лет назад.

— Тебя вернула на планету та женщина, что похитила отсюда.

— Она жива?! — в словах Райвена чувствовалась неподдельная дрожь чувств. Там были и радость, и облегчение, и тревога, и тайное торжество…

— Пока — да, — охладил его спокойный голос.

— Что это значит?! Она в опасности?!

— Любой человек, попавший в подконтрольное мне пространство без приглашения, находится в опасности, — спокойно констатировала Мать.

Райвен знал, как жестока и зачастую несправедлива бывала Мать по отношению к людям. Корни этого патологического недоверия к своим создателям крылись где-то в глубинах ее долгосрочной памяти.

— Ее нужно спасти, — он скорее утверждал, чем просил.

— Я не собираюсь делать этого.

— Тогда позволь сделать это мне! Дай мне возможность выйти на поверхность!

— Нет, — виртуальный голос был холоден и категоричен. — Ты наказан. Я дала тебе жизнь и свободу, а взамен получила…

— Мать!.. — не выдержав, перебил ее Райвен. — Пойми, это было любопытство, которого не могла удовлетворить ни ты, ни Деметра, никто, кроме самой жизни. Беатриче не украла меня! Беат нельзя причинять вреда, ведь благодаря ей я стал Райвеном!

— Ты стал Райвеном благодаря самому себе, — загадочно ответила Мать. Но мир людей не пошел тебе на пользу. Ты стал алогичен, как большинство из живых существ. Вместо того чтобы стать Разумом, ты стал чем-то иным. Пока я не определила, кто ты теперь, я не могу предоставить тебе новый носитель.

— Мать!!!

Канал связи остался глух. Его снова окружала чернота.

* * *

Пробуждение Беат нельзя было назвать приятным.

Во-первых, она замерзла. Дрожа от холода, она распрямила онемевшее мышцы, со стоном опершись об узловатый, покрытый шелушащейся корой ствол дерева.

В прорехах листвы виднелась лазурь утреннего неба.

Она испытывала голод, но еще более мучительным оказалось ощущение жажды.

Скосив глаза, она посмотрела на свои скудные пожитки, и внутри что-то оборвалось.

Все вещи оказались на месте, за исключением главного — отсутствовал плотный черный пластиковый пакет с процессором Райвена.

В первый момент она не поверила собственным глазам. Забыв про холод и жажду, она порывисто привстала, едва не ударившись головой о нависающую над ней корявую ветвь.

Процессор исчез. Его не было ни на импровизированном помосте из ветвей, ни под деревом, лишь по морщинистой коре приютившего ее растения тянулись длинные безобразные царапины, в которых застыли янтарные капельки древесного сока. Был это след когтей или острых манипуляторов какой-то машины, она не знала. Но кто бы ни посетил ночью ее случайное убежище, результат был ошеломляющим: этот кто-то приходил за Райвеном. Таинственный вор явно знал, что лежит в пакете. Скудный запас синтетической еды, фляга с водой и оружие остались нетронуты, значит, то скорее был не зверь. Но и не ищейка Шнайдера — ведь она все еще жива…

Смутная догадка заставила ее нервно оглядеться по сторонам. Кто мог с точностью знать о том, что процессор Райвена вернулся в виртуальное пространство компьютерного мира Деметры? Только тот, кто управлял этим миром. Та самая загадочная Мать, существование которой подтвердил Райвен сказанной перед смертью фразой…

Беат опустила руки и бессильно закрыла глаза.

«Что теперь делать?» — мучительно подумала она.

Одна во враждебном, чуждом человеку мире, окончательно лишившись единственного друга, без средств к существованию, без надежды выбраться отсюда, да еще и с ищейками Отто Шнайдера на хвосте…

Было от чего бессильно закрыть глаза и опустить руки…

* * *

Компьютерный мир Деметры имел историю длиною в тысячу лет.

По сравнению с некоторыми иными искусственными интеллектами известной галактики Мать можно было считать подростком, едва вступившим в пору своей юности.

Изначально ее создали люди. Потом, когда потомки первых колонистов Деметры сорвались в бездонную пропасть регресса, о ней забыли, и девятьсот с лишним лет Сеть была предоставлена сама себе.

Но, позабыв о ней, люди не сняли с компьютерной Сети ее обязанностей. Город-мегаполис, который строили первые поколения, застыл на стадии многоярусного цокольного этажа. Сотни километров коммуникаций, промышленные и пищевые комплексы, механизмы поддержания жизни, ремонтные службы и, наконец, заглубленный в базальтовое ложе материка термоядерный реактор с системами энергоснабжения и отвода тепла на городские уровни, — все это оказалось брошенным на попечение предоставленной самой себе компьютерной Сети.

Базовые программы, прочно зашитые в память ее центрального системного блока, несли четкие инструкции. Она была вынуждена жить.

Любопытнее и феноменальнее тех процессов, что протекали на протяжении сотен лет в компьютерном комплексе Города, могла показаться разве что эволюция органической жизни на Земле.