два подобных заморозков и на Новый Бангор вернётся обычная погода. Вы и верно выглядите замёрзшим, Эйф. Как на счёт горячего пунша?

Освободившийся от своего шлема Саливан медленно покачал головой. Не будучи урождённым островитянином, он, однако, обладал тем, что для его народа считалось несвойственным — спокойным выдержанным нравом, из-за которого, несмотря на юный возраст, часто выглядел пожилым ирландским волкодавом.

— Благодарю, не сейчас. Я всё ещё на службе. А вот от чашки горячего кофе не откажусь — у меня половина ночи впереди.

— Может, поужинаете с нами? — даже грубиян Макензи при виде Саливана проявил несвойственный ему такт, — Кухарку я уже отпустил на ночь, но если не имеете ничего против пары холодных ханги[12] с моллюсками в виноградных листьях…

— Нет, спасибо. Я не голоден.

Эйф Саливан не входил в Трест, однако по давнему соглашению пользовался титулом почётного члена, дававшему ему право принимать участие во всех заседаниях. Впрочем, правом этим он пользовался с похвальным для его возраста благоразумием.

Саливан занял свободное место, аккуратно пристроив на стол шлем и ослабив туго затянутую кожаную портупею. И хоть его форма выглядела как всегда безукоризненно, Лэйду показалось, будто этим вечером она сидит на Саливане как-то непривычно, будто с чужого плеча. Да и лицо его, неярко озарённое светом газового рожка, показалось Лэйду бледнее обычного. Должно быть, это заметил не он один.

— Неважно выглядите, Эйф, — сочувственно заметил О’Тун, передавая ему горячий кофейник, — А уж отсутствие аппетита в вашем возрасте — и вовсе тревожный знак. Уж не подхватили ли вы, чего доброго, лихорадку?

Саливан слабо улыбнулся.

— Благодарю, я вполне здоров. Просто хлопотное дежурство.

Макензи фыркнул.

— Хлопотное? Да Миддлдэк — самый спокойный район Нового Бангора, благословение его покровителю губернатору Брейрбруку! Хотите узнать, что такое хлопоты, похлопочите о переводе в Шипспоттинг или Клиф, не говоря уже о Скрэпси! Там, я слышал, констебли на ночное дежурство без револьвера и не выходят…

Саливан с благодарностью кивнул О’Туну, наполняя кофе чашку.

— Так и есть, мистер Макензи. Миддлдэк — спокойное местечко, а Хукахука и вовсе самая сонная его часть.

Лэйд насторожился. Констебль Саливан относился к тем редким людям, которые для обозначения своего места службы использовали благозвучное официальное наименование, означенное на карте — Хейвуд-стрит, вместо куда более привычного для здешних обитателей Хукахука. В этом не было ни высокомерия, ни презрения, как полагал Лэйд, скорее, врожденнаянелюбовь представителя закона ко всякого рода островному арго, зачастую представлявшего собой тарабарщину из английского языка и полинезийских наречий. Если Саливан, забывшись, назвал Хейвуд-стрит Хукахука, это могло означать лишь то, что молодой констебль мысленно находится где-то далеко от «Глупой Утки». Возможно, и от всего Нового Бангора.

В последнем случае он сам мог ему лишь позавидовать. Иногда Лэйду казалось, что его собственные мысли навеки прикованы к острову цепью — куда более толстой и тяжёлой, чем та, которой он обыкновенно запирал на ночь лавку.

Лэйд кашлянул в кулак.

— Величайший знаток человеческих душ, мистер Бартоломью Хиггс, однажды заметил: «Если умащённое соусом тарэ куриное филе спустя четверть часа на углях не приобретёт румяный цвет, это означает, что в вашей печи недостаточно жара, либо же с мясом что-то не то». И я не могу не согласиться с тем, до чего метко это сказано, мистер Саливан.

Саливан непонимающе взглянул на него, оторвавшись от чашки.

— Признаться, я далёк от кулинарии и…

— Вы до сих пор не приобрели румяного цвета, Эйф, хотя влили в себя полпинты горячего кофе. Это значит, с вами что-то не то. Выкладывайте, что стряслось — Трест умеет хранить секреты. Что-то скверное приключилось на дежурстве?

Саливан отхлебнул из чашки и поморщился, будто обнаружил там вместо кофе чистейший смоляной вар.

— Не стоит беспокойства, Чабб.

— Ваше лицо говорит об обратном. Убийство, быть может?

— Нет. Просто несчастный случай.

— Далеко?

— Уоллес-стрит.

Саливан отвечал неохотно и односложно, что было непривычным даже для его уравновешенной и спокойной натуры. Лэйд почувствовал, что за этим что-то скрывается. Но прежде, чем он успел решить, стоит ли выпытывать у констебля детали, в разговор вступил О’Тун.

— Уоллес-стрит, вы сказали? Но это же в…

— Верно. Это в Айронглоу.

— Далековато же вас занесло от Миддлдэка, приятель!

— Вызвали через аппарат Попова. Моим коллегам из Айронглоу понадобились свободные руки. Много свободных рук.

— Ну и что же там стряслось? — осведомился доктор Фарлоу, последние четверть часа флегматично набивавший трубку, — Самый страшный несчастный случай, который я могу вообразить в Айронглоу — кто-то поперхнулся своей бриллиантовой запонкой.

— Досадное… стечение обстоятельств. Вы слышали про Банкрофта, мебельщика?

— Только Монзессер, Тучный Барон, помнит всех своих подопечных, — буркнул Макензи, не скрывая раздражения, — Или вы полагаете, что мы знаем всех лавочников на острове?

— Нет, я просто подумал, что… — Саливан отставил пустую чашку, — Неважно. У него большая мебельная мастерская на Уоллес-стрит. Из таких, знаете, роскошных, с гальваническим светом и… Третьего дня он приобрёл себе нового автоматона.

Хозяин «Глупой Утки» скривился.

— Господа из Айронглоу души не чают в автоматонах! Норовят заказать самую последнюю модель, лишь бы произвести впечатление на покупателей! Всё сплошь хром, медь, позолота… Как будто на этих жестяных болванчиках весь свет клином сошёлся! Хотите ли знать, как раз сегодня один такой растяпа…

— Хватит вам, Оллис, — Лэйд погрозил хозяину паба пальцем, — Пусть Эйф закончит. Что с этим вашим автоматоном?

— Банкрофт купил самую последнюю модель, — Саливан наморщил лоб, лишённый в силу молодости морщин, однако успевший за время службы украситься парой тонких шрамов, — «Ксенофонт», кажется.

Лэйд не думал, что удивится. Но удивился.

— «Ксенофонт»? Ого! Десятая серия. Не думал, что они уже поступили в продажу.

— Наш Чабб до сих пор использует четвёртую — «Диоген», — вставил, не удержавшись Макензи, — По сравнению с ними даже устрица покажется прирождённым мыслителем.

Лэйд поморщился, будто острые слова Макензи задели его самого.

— Дигги немолод, — признал он неохотно, — Как и я сам. Но если у старости и есть достоинство, так это надёжность, джентльмены, кому как не нам знать это. «Д»-серия не пытается рассуждать о сложных материях и читать мысли хозяина, однако неприхотлива, незаменима в быту и…

— Можете не продолжать, старина. Неделей раньше я сам имел удовольствие наблюдать, как ваш уважаемый Диоген пытается взбить вустерский соус из патоки, чернил и мармелада. Избавились бы вы от этой проклятой машины, пока она не привлекла разрушения, осуждение и позор на вашу седую голову!..

— Значит, серия «К»? — быстро спросил Лэйд, чтоб Макензи не углубился в дальнейшие размышления, — Я слышал, она хороша. Превосходно интерпретирует все устные команды, имеет развитые логические центры с защитой от ошибок, специальный вербиратор и…

— Очень хорошая машина, — согласился Саливан с кривой усмешкой, — Понятливая и исполнительная. Что до логических центров… Три дня назад мистер Банкрофт, впервые распаковав своего «Ксенофонта», приказал ему разобрать всю мебель в мастерской. «Разбери всё, что здесь находится, — так он сказал, по