могли поспорить никакие сплавы, привезенные с земли. Обработка его была очень трудна и быстро изнашивала производство, но оно того стоило. Не было ни одной брони на всей Яви, которую не могли бы прошить бронебойные снаряды из волотана. Такие патроны использовались только против огромным зверей, таких как мамонты, пещерные медведи, те же шерстистые носороги, с другим же они были бесполезны. Они попросту прошивали цель насквозь, не останавливая ее на бегу. А вот при стычках с городскими были незаменимы для пробивания бронедоспехов любого класса. И если легкие бронедоспехи можно было пробить еще и разрывными, то средний и тяжелые классы только бронебойными. Вторые представляли из себя боеголовки, начиненные взрывчатым веществом, которое срабатывало при соприкосновении с препятствием и разрывало оболочку изнутри, поражая объект не только взрывом, но и множеством маленьких осколков. Такие снаряды были хороши против небронированных целей, к коим относились в основном животные.

Следы был волчьим, но гораздо длиннее. И эти следы периодически чередовались с другими следами, которые были похожи на отпечатки человеческих ладоней, но с огромными когтями.

– Волколаки, – прошептал Кий, – теперь все становиться на свои места.

Волколаки были волками, но человекоподобными. Волков на освоенной человеком территории Яви было несколько видов. Были обычные волки ростом не больше собаки, были лютые волки с огромными когтями – весом до ста килограммов, водились на стыке леса и степи, куда люди почти никогда не добирались, кроме разве что исследовательских групп, «ужасные» волки ростом с хорошую лошадь. Волколаки стояли от всех этих волков отдельно. Они были псевдами. Имели похожее на человека строение тела, разве что колени их были вывернуты в другую сторону, не как у людей, но это давало им возможность передвигаться как на двух конечностях, так и на четырех. Тело их было покрыто шерстью, а головы были волчьими. Волколаки жили и охотились стаями и даже, по мнению ведунов, использовали при загоне дичи что-то похожее на простейший язык, состоящий из рыков, тявканья и воя. Анализ их тактики и стратегии охоты дал возможность считать их разумными животными. Они не просто гнали дичь и пытались запрыгнуть на ослабленную бегом особь, они делали засады, они разделялись на загонщиков и встречающих, они использовали подручные предметы и окружающие обстоятельства. Нередко было видеть падающие небольшие деревья перед бегущим стадом или отдельной особью. Животные пугались, поворачивали назад или сворачивали в сторону, где их встречали волколаки.

И тут в нескольких метрах от группы что-то заухало, затрубило и прорвалось медвежьим рыком.

– Замерли! Мимикрия! – скомандовал Кий. – Леший рядом!

Парни тут же включили режим мимикрии на своих доспехах и замерли, слившись визуально с окружающей средой. Леший вышел на середину полянки, с краю которой притаилась пятерка юшковских охотников, и замер. Потом принюхался, чихнул и повернулся в сторону людей. Он их не видел – это было стопроцентно, но, видимо, чувствовал, ибо почти сразу уткнулся взглядом в глаза Кия, скрытые помимо мимикрии еще и прозрачным забралом шлема. Губы лешего задергались, и он что-то зашептал на ему только понятном языке.

– Вот же урод, – подумал Кий, – интересно, кто на этой планете проводил опыты по их выведению? Просто так такие особи рождаться не могут.

И действительно, леший был одним из интереснейших персонажей среди псевдов, хотя все псевды были интересными, необычными, неповторимыми. Вряд ли они смогли появиться в результате эволюции. Но леший был колоритен сам по себе. Это была туша в три метра ростом, с вывернутыми назад коленками лосиными ногами, человеческими торсом и руками, соответствующими размеру его росту, и медвежьей головой, окутанной, словно париком, ниспадающими седыми волосами, и все это безобразие было украшено бычьими рогами. А самое главное – это глаза, человечьи глаза, умные глаза. Никто и никогда не видел лешего идущим на четырех лапах, хотя судя по форме задних ног он мог это делать, но на двух лапах все лешие, которых видели люди, передвигались с помощью огромных в рост ему палок, таких вот импровизированных, неотесанных посохов. Никто не знает, почему так они ходили, но передвигающихся по-другому леших никто не видел.

А еще эти твари, хоть были всего лишь псевдоразумными, но обладали колоссальной психофизической мощью. Благо использовали они ее интуитивно, в момент опасности или в других подобных ситуациях, но никогда не целенаправленно и не агрессивно. Они могли обрушивать одним рыком деревья, отводить глаза, запутывать дороги. Ты можешь знать дорогу наизусть, ходи по ней каждый день, но стоит лешему запутать тебе дорогу, как ты по протоптанной дороге приходишь совсем не туда, куда хотел. Это не было ни заклинание, ни магия, а обычные психофизические свойства мозга, которыми владели и некоторые люди. Леший просто влезал к жертве в голову и сбивал в памяти привычные ориентиры. Также он мог отвести глаза, и ты не замечал огромной ямы перед ногами. Люди изначально, еще не разделившись на Город и Лес, встретившись с лешим, старались его уничтожить до того, как он начнет действовать. Но после пары десятков убитых леших заметили важную особенность. После смерти лешего огромнейший участок леса в радиусе двадцати – двадцати пяти километров умирал. Леших сразу прекратили убивать. Опытным путем выяснилось, хотя до сих пор никто не мог этого ни доказать, ни опровергнуть, что жизнь лешего тесно связана с контролируемым им участком леса, и без его контроля лес умирает. Когда люди разделились на Город и Лес, лесовики придерживались правила по неуничтожению леших, оно и понятно, им в Лесу жить. А вот горожане скоро после разделения начали опять убивать леших. Им-то на смерть Леса было начхать, они с ним и так борются. Но зато выяснили другую важную закономерность. На место смерти лешего прилетал змей Горыныч.

– Ждан, ты можешь заслонить нас чем-нибудь из твоего арсенала? – обратился Кий к походному колдуну по рации шепотом.

Ждан был колдуном средней руки, а то и ниже этой самой середины. Сильные колдуны в разведку не ходят и приводы в руки не берут, как, впрочем, и сильные чародеи горожан. Сильный колдун – продукт в своем роде единичный, таких немного, кто может сражаться своими психофизическими способностями лучше, чем оружием. Такие обычно носят специальный бронедоспех оборудованный комплексом, усиливающим их психофизику. А так как эти доспехи единичны, специально спроектированы для каждого персонально, то они больше напоминали не бронедоспехи, а броненаряды. В основном сильными колдунами и чародеями были женщины, и вот их доспехи точно были нарядами. Шлемы таких нарядов часто