сказал мне ни слова. Он не пытался узнать мою фамилию или что-то о моем даре. Насколько я помню, он взглянул на меня всего один раз ― мельком, прежде чем перейти к другим девушкам.

Так почему же, во имя Бессмертных, он выбрал меня?

Мы с Вульфом проходим мимо закрытой аптекарской лавки. Как и обещала Сури, за дюжину кварталов мы не встретили ни души. В это время суток улицы должны быть запружены повозками и торговцами, но здесь совершенно пусто. Все ставни закрыты, даже таверна «Дикарка» с резной вывеской, изображающей бессмертную Солену с плющом, вплетенным в косу, и светящимися линиями фей вдоль линии волос. Я хмурюсь. Сейчас она не самая большая моя любимица среди богов, учитывая, что эта чертова поездка якобы организована в ее честь. Тишина жуткая: даже в монастыре не было так тихо. Здесь должен раздаваться треск кузнечного молота, хлюпанье ног по грязи, крики играющих детей.

Вульф потирает плечо, словно его беспокоит старая травма. Похоже, тишина раздражает его так же, как и меня.

― Кажется, горожане все-таки уважают приказы своего лорда, ― говорит он, и его удивленный тон дает понять, насколько низкого мнения он о моем отце.

Ну, хоть в чем-то мы согласны.

― Не его, ― уточняю я. ― Его новой жены, Сури. Она им нравится. Она всем нравится. Если бы она попросила их броситься в реку Теллин, думаю, они бы сделали это.

Вульф фыркает.

Я меняю положение на спине Мист. С этого ракурса я почти вижу переднюю часть рубашки Вульфа. Кожаный нагрудник облегает его торс, но рубашка расходится у ворота и не зашнурована. В просвете виднеется часть родинки ― крестного поцелуя.

Ухватившись икрами за бока Мист, я наклоняюсь, чтобы разглядеть ее получше…

Вульф переводит взгляд на меня. Удивленные, его глаза насмехаются надо мной.

― Видишь что-то, что тебе нравится, миледи?

Мои ноги крепче сжимаются вокруг Мист, и, чувствуя мое смущение, она предупреждает:

От него пахнет хищником.

Не просто так, ― с горечью отвечаю я.

― Мы пойдем по этой дороге до Полибриджа, ― говорит Вульф с такой уверенностью, словно отдает приказ солдату. ― Оттуда на север через Миддлфорд, а затем переправимся через реку Иннис. Безопаснее было бы ехать окольными путями, но мой господин желает, чтобы мы проехали через города и деревни, чтобы все королевство знало о его предстоящей женитьбе. Если погода будет хорошей, и мы будем двигаться быстро, то сможем проделать этот путь всего за девятнадцать дней. Дождь может задержать нас, или неприятности в дороге.

― Ты боишься разбойников?

Он отмахивается рукой, словно это предположение ― всего лишь мошкара у его уха.

― Разбойники не рискнут напасть на стражника с гербом Валверэй.

Верно, ― язвительно думаю я, ― потому что семья Валверэй платит бандитам жалованье.

Он продолжает:

― Мы будем разбивать лагерь на закате в лесу или поле, а на рассвете снова выходить на дорогу. Ночевать в трактирах слишком рискованно. Слухи об этой необычной поездке распространяются быстро. Найдутся те, кто захочет навредить лорду Райану и его семье, напав на его будущую невесту. Безопаснее оставаться в лесу.

― Лагерь? ― нерешительно спрашиваю я.

Он откидывает назад свою дикую гриву волос и бросает на меня насмешливый взгляд.

― Я так понимаю, что ты никогда не спала под открытым небом. Не волнуйся, ты не погибнешь без пухового матраса и грелки.

Я чуть не рассмеялась. Так вот что он обо мне думает: что я изнеженная аристократка. Правда, я никогда не спала без крыши над головой, но последние двенадцать лет эта крыша была дырявой и кишащей пчелами.

А что касается пухового матраса? Скорее, мешок из-под муки, набитый заплесневелой соломой. Но нет смысла разубеждать его в том, что он думает обо мне; он может думать все, что ему заблагорассудится.

Они могут завладеть моим телом, ― повторяю я мысленно. ― Мой разум принадлежит мне.

Это заклинание стало моим жизненным принципом, который помог мне пережить заточение в монастыре. Как удачно, что оно соответствует и моей нынешней реальности. Раньше меня ежедневно избивали злобные Сестры, а теперь, я еду голая, и это просто еще одна форма контроля над моим телом.

По крайней мере, этот способ не оставляет синяков. Должна ли я поблагодарить своего будущего мужа?

― Есть вероятность, что в Миддлфорде закроют мост, ― продолжает Вульф, когда мы сворачиваем за угол к булочной. Сложенные в штабеля ящики загораживают окно, но сквозь щели я вижу, как внутри двигаются пекари. ― Если это случится, мы поедем на запад, в сторону Марбленца.

Черный кот пробирается мимо одного из ящиков и лениво подмигивает мне. Я рассказываю ему о бутылках с молоком, которые заметила ранее, и советую ему опрокинуть одну, чтобы попить.

― Я буду покупать еду и припасы в городах, через которые мы проезжаем, ― ровно говорит Вульф, ― Если тебе нужно будет остановиться на отдых, сразу скажи мне. Лорд Райан не обрадуется, если ты прибудешь усталой.

― Как предусмотрительно, ― бормочу я.

Где-то неподалеку хлопает дверь, заставляя меня подпрыгнуть. Мист останавливается, и Вульф тоже, положив руку на ее гриву.

Она вздрагивает, ей не нравится его прикосновение.

Из таверны «Удачная любовь» выходит человек и встает на обочине дороги. Он смотрит прямо на нас, подбородок вызывающе поднят, в глазах ― злобный блеск. Он не спеша поворачивает голову то в одну, то в другую сторону, чтобы как можно лучше рассмотреть мое обнаженное тело.

Раздражение клокочет в моей груди, когда я поправляю волосы, пытаясь скрыть то, что он так хочет увидеть.

― Это Том Уоллсор, ― бормочу я, обращаясь к Вульфу. ― Второй по величине землевладелец в Бремкоуте после моего отца.

Поза Вульфа сразу же меняется, в ней появляется агрессия. Его руки сжимаются в кулаки, но он ничего не делает, чтобы прекратить это разглядывание.

― Разве ты не собираешься защитить мою скромность? ― цинично спрашиваю я.