— Мне? Ни за что. Да и кому охота выступать в исподнем перед всем честным народом.

— Только тому, кто захочет доказать, что он лучший бегун в школе, — настойчиво продолжала Элизабет.

— То есть Брюсу Пэтмену.

— Я имею в виду тебя, Роджер. Каждый день ты несешься в школу и из школы с бешеной скоростью. И я не верю, что тебе совсем не интересно помериться силами с этими ребятами. Почему ты не там?

— Я же сказал, — Роджер слегка повысил голос, — меня не интересует эта ерунда.

Он был раздражен не столько тем, что Элизабет затронула эту тему, — он боялся, что она вынудит его невольно раскрыть главную причину, из-за которой он не может участвовать в соревнованиях. За исключением его родных, Элизабет была единственным человеком, который знал о его работе — работе, которой он не мог рисковать из-за каких-то соревнований.

— Ас какой стати он должен там быть? — спросила Оливия. — Роджер никогда в жизни не участвовал в соревнованиях.

— Когда-то можно и начать. Ведь первое место — это стипендия колледжа Ласковой Долины, — подчеркнула Элизабет.

Оливия притихла. Она не знала о его работе, но по его одежде было слишком заметно, что стипендия ему бы совсем не помешала.

— Роджер, может, стоит послушать Элизабет, — осторожно начала она.

— Она сама не знает, что говорит, — отрезал Роджер. Его раздражение стало очевидно. Об этом говорили твердые складки, появившиеся у рта. — Разговор окончен. Я не собираюсь бежать.

Но Элизабет не сдавалась:

— Мне кажется, ты совершаешь большую ошибку…

Лила, слышавшая этот разговор, нашла его забавным.

— Что это с твоей сестрой? — шепнула она Джессике. — Зачем ей нужно, чтобы Банни бежал?

— Понятия не имею, — ответила Джессика, все мысли которой были заняты тем, как бы снова встретить Денниса. Она довольно резко распрощалась с ним вчера, полагая, что это только усилит его желание увидеть ее. Но все-таки она допустила ошибку и сейчас обдумывала, как устроить все так, чтобы еще раз встретиться с ним.

А в это время Лиле пришла в голову забавная идея.

— Смотри, — сказала она и, приподнявшись, чтобы ее мог видеть Роджер, позвала его:

— Эй, Роджер, можно с тобой поговорить? Сначала реакции не последовало. Зато Джессика очень оживилась. Она наблюдала за Лилой, как за сумасшедшей, от которой можно ждать чего угодно.

— Что ты собираешься сделать?

— Всего лишь немного развлечься, — загадочно улыбнулась Лила и позвала громче:

— Роджер Барретт, повернись, пожалуйста. «Не может быть, — подумал Роджер. — Лила Фаулер зовет меня?! После вчерашнего?» Наконец Элизабет подтолкнула его:

— По-моему, тебя зовет Лила. Когда он, повернувшись, поднял голову и увидел Лилу, та была сама любезность.

— Я бы не хотела лезть не в свое дело, но я слышала ваш разговор. Я думаю, Лиз права, Роджер. Тебе следовало бы участвовать.

Роджер все еще не верил своим ушам.

— Почему? — спросил он. Лила взмахнула ресницами.

— Я видела, как ты бегаешь у школы. Очень быстро. Могу поспорить, что ты бегаешь быстрее всех в школе.

— Ты правда так думаешь? — Последнее слово прозвучало на октаву выше всей фразы, что свидетельствовало о его волнении: ведь он разговаривал с девушкой своей мечты.

Но Лила, казалось, не замечала этого.

— Я давно наблюдаю за тобой, — продолжала она, — и клянусь, ты бегаешь быстрее Брюса Пэтмена. И еще, Роджер, — она понизила голос, — я мечтаю увидеть, как ты его победишь.

— Я не могу, — произнес Роджер.

— Ты что, боишься? — В голосе Лилы звучал вызов.

Роджер покачал головой:

— Ты не понимаешь. Ничего подобного. Его упрямство удивило Лилу, но она не собиралась сдаваться.

— Докажи, — потребовала она.

— Не могу. — Он тяжело вздохнул. Лила в изумлении широко раскрыла глаза:

— Ты все-таки боишься, Роджер. А я-то считала тебя таким сильным, волевым. Я разочарована.

Ты меня очень огорчил.

С грустным видом прищелкнув языком. Лила села и надула губы, всем своим видом изображая неодобрение.

— Лила, подожди! — вдруг закричал Роджер.

Решение было принято. В любом случае он ничего не теряет, если выйдет на поле, зато какая награда его ждет в случае победы! Сейчас он ничего не значит для Лилы, но если он побежит и победит или, по крайней мере, обойдет Брюса Пэтмена, у него появится шанс. Он не будет участвовать в финале и рисковать работой, но если он хотя бы выйдет в финал… Тогда Лила будет смотреть на него другими глазами.

— Ты права, Лила, — сказал он, вставая, мне нужно участвовать.

Сбежав по ступенькам трибуны и перепрыгнув через бортик, Роджер оказался рядом с тренером Шульцем.

— Мне бы хотелось участвовать, сэр, — объявил он.

Удивленный этим поздним явлением, тренер снял кепку и почесал затылок.

— Это твоя спортивная форма, парень? Роджер посмотрел на свои солдатские штаны и красную майку. Он так быстро принял решение, что не успел даже подумать об экипировке. Но состязание должно было начаться с минуты на минуту, и даже думать было нечего о том, чтобы переодеться. Хорошо хоть на ногах были его единственные спортивные тапочки.

— Я готов, — заявил Роджер. — Куда идти? Тренер хмыкнул. Когда-то Роджер занимался у него гимнастикой, Шульц ценил его спортивные данные. Не раз он пытался уговорить Роджера попробовать себя в легкой атлетике, но оставил эту мысль после постоянных отказов. Он не очень понимал, зачем Роджеру понадобилось бежать сейчас, но не собирался его отговаривать.

— Становись на третью дорожку рядом с Пэтменом, — сказал тренер Шульц, указывая на место старта. — Побежите через пять минут.

Роджер улыбнулся.

— Спасибо, тренер. Я не подведу вас.

— Знаю, — ответил Шульц. — Удачи тебе. А Лила в это время дала волю смеху, который она сдерживала во время разговора с Роджером.

— Ну как тебе этот парнишка? — наконец проговорила она, обращаясь к Джессике. — Я не могу дождаться, когда этот Багз выставит себя полным идиотом.

Девочки подхватили ее смех.

— Господи, Лила, ты прирожденная актриса, — сказала Кара. — Ты умеешь убеждать. Даже я в какой-то момент тебе поверила.

— Когда я берусь за дело, я с ним справляюсь, — сказала Лила, откровенно гордясь собой.

— Да уж, у твоего мальчика шансов обойти Брюса не больше, чем у меня получить пятерку по химии, — сказала Джессика.

Лила перестала смеяться.

— Не называй этого придурка моим мальчиком, — зашипела она, — кто-нибудь и вправду решит…