Машина медленно тронулась, выехала из арки. Призрачная дама вжалась в сиденье и провалилась в него. Пробормотав что-то нецензурное, Виноградова выбралась наружу и вновь расположилась как было положено.

— Все хорошо? — обеспокоенно спросил Фома.

— Конечно, — с достоинством сообщила она и улыбнулась.

* * *

К семейному особняку мы добрались без проблем. У ворот нас встретили двое дружинников в черной форме, которые пропустили на территорию, осмотрев пред этим салон. Бойцы показались мне незнакомыми. Вероятно, бабушка решила сменить дружинников. На дорожке я заметил нескольких призраков, которые уставились на Виноградову и провожали нас тревожными взглядами, пока мы не подкатили к порогу.

— Многовато мертвых, — заметила моя соседка.

— Так и дом огромный, — ответил я и вышел из салона.

Фома открыл дверь для Любови Федоровны. Та поблагодарила его и распрямила плечи.

Княгиня встретила нас на пороге. Она была в изумрудном платье с глубоким вырезом и открытыми плечами, которое, нужно отметить, ей очень шло. И мне показалось, что Чехова была удивлена компании, с которой я прибыл. Но быстро справилась со своими эмоциями и мягко поприветствовала нас.

— Как вы добрались?

— Вашими молитвами, Софья Яковлевна, — ответил я, обняв ее, и добавил, — Вы сегодня особенно хороши. Идете после обеда на свидание?

Спросил я практически наугад, но поразился внезапному смущению, которое появилось на лице бабушки:

— Разве я не могу хорошо выглядеть без причины? — отмахнулась Чехова и торопливо добавила. — Фома можешь пройти на кухню. Там сегодня готовили отличные пирожки.

— Я не голоден, — робко отозвался парень, явно стесняясь.

— Я настаиваю, — с нажимом заявила княгиня. — Мне нужно, чтобы кто-то отведал новые блюда и дал свою оценку. А тебе я доверяю.

Питерский приосанился и кивнул.

— А вы, Любовь Федоровна…

— Мой бухгалтер не может отходить далеко от моего помощника, — тихонько пояснил я и осторожно тронул бабушку за плечо.

— Вот как, — удивилась она и подошла к бухгалтеру, чтобы участливо спросить, — как вы? Все хорошо?

— Я справляюсь, — словно юная гимназистка пролепетала та.

Очевидно, что женщина не привыкла к подобному вниманию и забота княгини выбила ее из колеи.

— Теперь мы можем видеться чаще, — довольно продолжила Чехова. — Фома будет приезжать на уроки, а вы сможете составлять мне компанию за чаем. Будем перемывать косточки аристократам. Я расскажу вам пару забавных историй о нашем Павле.

— Уроки? — уточнил я.

— Я смогла договориться, чтобы твоего помощника учил мой персонал. Таким образом, никто не испортит настроение нашему дорогому Питерскому. Занятия мы распределим, как нам всем будет удобно.

— А экзамены?

Софья Яковлевна вздохнула:

— Их как раз придется сдавать. Ректор школы любезно согласился принять их у себя. После курса домашнего обучения. Нам, конечно, это не особенно нужно. Но для профсоюза важно прохождение всех предметов, необходимых для дворянского слуги. И получение аттестата.

— Спасибо, — пробасил Фома.

— Ступайте, — предложила Софья Яковлевна. — Прогуляйтесь по семейному кладбищу. Призраков вы там не найдете. Но, надеюсь, оцените статуи, которые там расположены. А если желаете, то можете посетить сад. Устройте себе отдых, Любовь Федоровна.

— Ваши призраки не станут возражать? — осторожно осведомилась Виноградова.

— Они уже поняли, что вы моя дорогая гостья. И никто не станет вас беспокоить, если вы не пожелаете общаться. А если захотите…

— Я бы с удовольствием осталась в компании нашего Фомушки. Мне непривычны подобные прогулки и тем более общение с другими… неживыми.

Наконец, Софья Яковлевна заметила, что Питерский смотрит на бухгалтера и улыбается ее словам.

— Ты видишь призраков? — спросила она в лоб.

— Да, вашест… ваше высокородие, — ответил парень и покраснел. — После того как поправился, вижу и слышу.

— Только Любовь Федоровну? — уточнила Чехова.

— И других, — подтвердил Фома.

Виноградова, сама не понимая, что делает, встала между некроманткой и помощником. Княгиня поняла, что выглядит слишком строгой, и благостно улыбнулась.

— Мое любопытство непраздное. Ведь не каждый шаман-перевертыш способен видеть духов.

— Ты знала? — уточнил я без особого удивления.

— Конечно, — легко кивнула женщина. — Именно потому я и не хочу, чтобы Фома учился очно. Не стоит трепать нервы его внутреннему зверю. Думаю, что ему гораздо приятнее будет обучаться без толпы и официоза.

— Официоза мне точно не надобно, — торопливо проговорил парень, очевидно, не поняв значение этого слова.

Княгиня не стала его смущать еще больше и указала направление, куда стоит направиться гостям.

— Вход на кухню там. Скажите, что я велела выдать вам корзинку с провиантом, — пояснила она и добавила, заметив встревоженный взгляд Виноградовой, — там есть духи, но никто не позволит себе проявить неучтивость.

— Спасибо, — с облегчением сказали оба мои спутника и направились в нужную сторону.

— Впервые вижу, чтобы призрак привязался к живому, — задумчиво произнесла бабушка, глядя вслед гостям. — Это удивительно.

— Он побывал в межмирье, — пояснил я. — Быть может, это стало причиной.

— Того, что он видит духов, — продолжила за меня бабушка. — Меня это не особенно поразило.

— И почему ты не сказала мне о том, что Фома не человек?

Бабушка обернулась и удивленно посмотрела на меня:

— Зачем? Тебя это не беспокоило. И ты узнал тогда, когда нужно. Я не стану лезть в твою жизнь и пытаться ее контролировать.

— Даже так, — усмехнулся я.

— Ты теперь взрослый, Павел. Живешь отдельно. Купил себе дом, строишь карьеру, не пытаясь пользоваться связями, которые я могла бы тебе предоставить.

— Все так, — подтвердил я, входя в холл.

Мы прошли через большую комнату и направились в гостиную. Здесь было непривычно пусто. Ни одного призрака в доме я не заметил.

— Я всех отослала, чтобы нам не мешали, — пояснила княгиня и на ее лицо набежала тень. — Нам предстоит сложный разговор.

— Сложнее чем то, что мой помощник — перевертыш? — с опаской уточнил я.

— Он не просто перевертыш. Но пожалуй и сам этого не понимает.

— И кто же?

— Я не хочу вмешиваться в твою жизнь, мой дорогой, — бабушка подняла руку, призывая меня не спрашивать больше. — И пока тебе не грозит опасность, то твои отношения с домашними — не мое дело.