поднимает, кладет их себе на плечи, и входит снова. На полную.

— Аа-ах!

— Нравится?

— Да, очень. Боже, не останавливайся!

Дважды повторять не приходится, так как уже в следующий миг Бес рычит, и снова начинает входить в меня еще более быстро и сильно, резко, голодно.

В этой позе я чувствую его еще более остро, просто невероятно сильно и приятно!

Каждый его толчок будто эфир в мой мозг вливает. Сладко, Боже как мне сладко!

— Тимуррр, ай…

Волна жара разливается по венам, и когда в следующий миг Тимур опускает мои ноги, и снова входит, начиная делать очень быстрые толчки, я просто взрываюсь в сладостном сильном оргазме.

— Аах!

На это Бес только довольно усмехается, и через несколько ошалелых толчков тоже кончает, быстро перекатываясь с меня.

Тут же к нему подлезаю на грудь. Хочу услышать сердце. Бьется. У него это сердце в груди сейчас просто на износ колотиться! Даже если оно каменное, все равно оно у него есть.

— Живая?

Поглаживая меня по голому плечу, басит мой палач, тогда как я радуюсь, что сейчас он не видит мои глаза, полные стыда.

Прячу лицо, но Бес голову мою пальцем поддевает, заставляя посмотреть на себя.

— Больно сделал? Говорил же, реветь будешь.

— Нет. Я…просто по телу, как разряд тока прошел.

— Все нормально с тобой. Более чем.

Тимур по голове меня гладит, опускается к шее, проводит по голой груди ладонью, и я вижу, как от одного только движения этого у него снова встает.

Стыдливо опускаю глаза, и мужчина это замечает, укрывая меня.

— Ложись, мотылек. Не трону сегодня больше.

Тимур укладывает меня к себе на плечо, тогда как я смотрю на него…там. Даже под одеялом видно прекрасно его бугор, и у меня в животе снова тянет! Боже, да что со мной такое?! Я же хочу его снова! Как дикая голодная самка.

Глава 5

Как бы мне не хотелось близости снова, я сдерживаю себя. Не хочу показаться какой-то развратной, поэтому поджав под себя ноги, укладываюсь Тимуру на плечо. Мне очень спокойно в этот момент впервые за долгое время, даже несмотря на то, что опасный палач рядом.

Бес не обидит меня, не сделает больше больно, наверное…Я хочу верить, что он отказался от своей кровной мести ради меня. Потому что любит? Не знаю, он ни разу не упоминал об этом, а я и не спрашивала. Я не жду такого признания от палача, мне достаточно, чтобы мужчина рядом был, чтобы вот так обнимал как сейчас, к себе прижимал, и не делал больно.

Постепенно глаза слипаются от усталости, и я вижу, как Бес стоит рядом и укрывает меня одеялом. Сначала одним, а после зачем-то вторым, третьим, четвертым. Постепенно этот груз на моем теле становится тяжелым, и я начинаю просить:

— Тимур, спасибо, не надо. Мне жарко же.

Он не слышит, и я чувствую, что мне становится тяжело дышать.

Машинально тянусь рукой к шее. Эта дурацкая привычка никуда не делась, и в один момент обнаруживаю там ошейник. СНОВА!

Шарю пальцами снова и снова. Ногти впиваются в грубую кожу ошейника, а затем я провожу рукой дальше, и нащупываю цепь. Она к стене прикреплена, забита намертво, и как я не стараюсь, цепь не разрывается, а ошейник душит, душит меня!

Я зову Тимура на помощь, он подходит, однако его лицо…Боже, оно как у зверя дикого, все в крови, шрам пульсирует, горит красным пламенем, а глаза его…ненависти полны. Ко мне.

— Неет! Неет! Нет, не надо!

— Ася, проснись! Открой глаза, ну же!

Из пучины этого дурмана меня вытаскивают, и я чувствую, как за плечи кто-то буквально с силой встряхивает.

Глаза открываю, а там…Бес. Все также же страшный, ошалелый, дикий. Он сидит на кровати, а я в изголовье спиной забиваюсь, закрываясь от него руками, кричу, плачу, я его боюсь.

— Неет, прошу, Бес, не трогай, не трогай меня!

Из груди крик вырывается, и мужчина быстро убирает от меня руки. Еще через миг он с кровати подрывается, быстро открывает шторы и окно, давая утреннему лучику света пробраться в комнату, и тут я понимаю, что сглупила. Снова этот чертов кошмар. Снова Бес мне снился. Ненавидящий, злой, жестокий. Тот, которым я его узнала впервые.

Сглатываю, окидывая Тимура взглядом. Он стоит поодаль, опустив голову. Вижу, что от напряжения у него плечи стали просто каменными.

— Прости…это был просто кошмар.

— Что тебе снилось?

Машинально тяну руки к шее. Когда уже это пройдет. Наверное, уже никогда и глупо скрывать. Я должна рассказать Бесу, что вижу во сне. Это ведь между нами. Это всегда между нами теперь.

— Мне снился ошейник и цепь. Ну тот, ты помнишь…

— Помню. Что еще тебе снилось?

Спрашивает мрачно, и я вижу, как от каждого моего слова Тимур становится все более напряженным. Невольно обхватываю себя руками, прижимаясь к подушке, но знаю, от зверя она не спасет. От него меня ничего не спасет уже.

— Мне снился подвал. Кожаный матрац и…ты.

— Что я делал?

— Не надо. Я не хочу говорить об этом!

— Нет, скажи! Что я с тобой делал? Скажи мотылек, вголос.

Парирует палач, смотря прямо на меня. Словно выжидая нападения, и я признаюсь:

— Ты на мат меня толкнул, и собой придавил. Одежду на мне разорвал. Мне было очень страшно, а потом мне было больно. Я очнулась вся в крови. В липкой крови. У меня болел живот, а на шее цепь была. Острая.

— Блядь…

Зло чеканит Тимур, срываясь с места, а я прикусываю губу, и тут же жалею, что рассказала. Не стоило этого делать. Бес и так напряженный, а тут я еще со своими вечными страхами.

— Тимур…

— Не надо! — гаркает. — Черт возьми, Ася! Я не знаю уже, как помочь тебе! Твои кошмары никуда не проходят. И это не кошмары даже. Это просто воспоминания твои!

— Нет, не правда! Мне уже лучше. Мне почти не снится…прошлое. Тимур, ты куда?

Подлезаю на край кровати, когда мужчина быстро начинает одеваться. Невольно закутываюсь в одеяло. Мне хочется защититься от него. Все еще зверя в нем вижу, особенно, когда злится, но не хочу Беса так отпускать. Только не так.

— Так все, будем спать в разных комнатах.

— Почему?

— Потому, что я не могу каждый раз видеть, как проснувшись от кошмара, ты видишь его наяву! Во мне!

Рычит, застегивая ремень и хватая рубашку в руки, и я невольно любуюсь своим палачом. Красив. Бес просто