litbaza книги онлайнНаучная фантастикаОшибка комиссара - Евгений Васильевич Шалашов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 3 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 69
Перейти на страницу:
силой. Ещё не хватало, девки к нему сами приходят и остаются, кто сколько хочет. Ему не жалко.

На столе зазвонил телефон, но Кустов поднял трубку и сразу же положил, потом снова снял и оставил лежать на столе — пускай не мешают.

— Ты знаешь, я почему-то Кулькову верю. Мне его даже жалко, дурака. А где эту девку носило, пока она домой не вернулась, кто знает?

Я посмотрел на телефонную трубку, в которой обычно в таких случаях должен слышаться длинный гудок — там была тишина. А вдруг какой-нибудь «товарищ майор» подслушивает? Олег проследил мой взгляд и положил трубку на рычаги. Зачем надо было городить огород с тем, как отмазать друга? Стой на своём: звонок о трупе был анонимный. Мало ли кто знает телефон следователя и почему решил так поступить. А то, что аноним не пожелал представиться, так это у него и спрашивать надо. Поймайте и спросите. Кажется, Олег понял меня без слов.

Глава третья

Оставь надежду…

Мы любим людей за то добро, что для них сделали. Не помню, кому принадлежит эта парадоксальная, на первый взгляд, фраза. Кажется, дедушке Толстому. Он вообще за свою жизнь много парадоксального наговорил. Разберёмся. Логика подсказывает, что любить надо тех, кто сделал добро для тебя. Однако, не получается. К таким людям можно испытывать чувство благодарности, признательности, уважения, ещё что-нибудь подобное. Но любить? Нет уж, увольте. Иногда даже хочется и подосадовать: ну вот, теперь я у него в должниках, а быть таковым, уверен, никому не нравится. Перелистайте своё прошлое и убедитесь сами. У староверов, говорят, вообще такой обычай — если тебя усадили за стол, угощают пищей, а ты, зная, что не сможешь сделать ответный жест, должен просто-напросто отказаться от еды. Что-то в этом есть. Сам терпеть не могу быть кому-то обязанным или ходить в должниках. Наверное, поэтому ни разу в жизни не брал в долг крупных сумм (рубль или трешка они не в счет) или кредитов.

И наоборот, объект приложения Толстовской заповеди оказывается осенённым лучами этого самого, тобой созданного, доброго дела. Как же не полюбить такого? И самооценку повышает. Вот я какой! Наделал добра, и не кичусь ни капельки, не кричу на площадях, не рассказываю собеседникам, крепко ухватив их за пуговицу, чтобы не уклонялись от выслушивания. Просто люблю его, этого негодяя, которому случайно сделал доброе дело. Как-то так.

К чему это я? Да к тому, что собрался совершить один поступок, но приведенный толстовский тезис мне немного мешал. Следователя Самсонова я не любил и любить не собирался. Просто я к нему хорошо относился, как к товарищу по службе, не более того, и надеялся уберечь от неприятности, случившейся с ним в первой версии моей жизни. А в первой версии Валерий сел. За взятку. Мерзкая статья, скажу я вам. Якобы взял пару бутылок коньяка по какому-то плёвому уголовному делу.

Я твёрдо решил поговорить с Самсоновым. Но поговорить надо было так, чтобы он мне поверил. В этом и заключалась загвоздка. Казалось бы, нет ничего проще — предупреди человека, а дальше пусть сам думает. Но дело осложнялось тем, что я не помнил, когда это произойдёт, а уж кто эти супостаты — тем более. Почему-то в памяти зацепилось, что дело было незадолго после переезда в новое здание райотдела. Если выступлю раньше времени, как он отреагирует? И что я ему скажу? Что есть оперативная информация о готовящейся подставе? Так Валерий сам когда-то работал в «уголовке», его на мякине не проведёшь. Начнёт выдавливать из меня подробности. А сказать—то мне и нечего. Но и прозевать момент было бы ещё хуже.

День, на который я наметил разговор, начался с маленькой хохмы. Утренняя оперативка шла полным ходом, только что закончился селектор, раздавались последние пряники, люли и ценные указания. Мы с Валерием оказались в числе присутствующих, будучи участниками отдежурившей оперативной группы, готовившейся с чистой совестью идти отдыхать.

Привычный процесс прервался появлением замполита с каким-то свитком в руках. Фёдор Павлович с трудом протиснулся в заполненный до отказа кабинет начальника и тут же потребовал слова. Возмущённо произнеся: «Как вам это понравится, товарищи?» он развернул свиток.

«Оставь надежду, всяк сюда входящий» — было начертано на длинной бумажной ленте с перфорированными краями. Лента сильно походила на бумагу от промышленного самописца, буквы пьяненько кривились и сильно отличались от каллиграфического идеала. Концы свитка были подозрительного тёмно-розового цвета, намекающего на присутствие в клеящем составе родамина. Наличие родамина подтверждали и розовые руки замполита.

Товарищи, к которым оказался обращён справедливый вопрос, оживились. Но ответа на него не дали. Я тоже видел этот плакат над входом в райотдел, когда уже утром возвращался из «травмы», но ответственность за его снятие на себя не взял. Спросил только у дежурного, знает ли он о новом лозунге? Тот не знал. Выскочил на улицу, перематерился, но снимать тоже не стал. Честно говоря, странный поступок для дежурного, который за всё получает самым первым. Но может быть, его несколько оправдывала сердитая фраза: «Вот пусть сами и отдуваются»? Кто были эти неведомые «сами», я догадывался, но на тот момент мне было не до того. Впереди ещё два адреса, с которых предстояло привезти для следователей каких-то неслухов, игнорирующих повестки. Я, кстати, уже давно привык, что по таким вопросам можно ездить в одиночку, не то, что в будущие времена, когда тебя сопровождают едва ли не автоматчики, и дверь тебе обязательно откроют, едва заслышав слово «милиция».

Первая странность с этим лозунгом была такая: ни начальник РОВД, прибывающий весьма рано и никто из сотрудников, никаким образом не отреагировали на этот плакат. Как будто специально оставили это дело для «замполитического» воздействия.

Не дождавшись внятного ответа, Фёдор Павлович, развил своё наступление:

— Товарищи, ведь это же форменное безобразие! Как же вы допустили, чтобы оно, — он потряс свитком, — дискредитировало советскую милицию?

— А что? — подал голос начальник уголовного розыска, сидевший сегодня почему-то в самом дальнем углу. — Если обратить написанное в адрес жуликов, очень даже правильное указание. И пусть не надеются, что удастся отвертеться.

— А если отнести это к нормальным гражданам, пришедшим к нам за помощью и защитой? — тут же отреагировал замполит. — Это как вам? Тоже оставить надежду?

Он вдруг остановил свой взгляд на мне.

— Вот вы, товарищ Воронцов, все сутки ездили туда-сюда. Разве вы не заметили этого безобразия?

Вот тебе

1 ... 3 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 69
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?