коллегами и женщиной, в которую он влюбился.

Я вытерла несуществующие слёзы, крепче сжимая телефон, так как хотела поговорить со своей бабушкой. У неё был способ заставить меня почувствовать, что я достойна чего угодно, включая её любовь. Она сказала мне, что Кэл был дураком, потому что не видел, какой я была находкой. Она заставила меня поверить в это.

После этого я разозлилась на себя. Я больше не оплакивала потерю мужчины, который никогда не был моим.

— Ужин подан, — объявил Грант.

Я выдохнула и поднялась на ноги, готовясь быть милосердной, чтобы пережить эту ночь. Надеюсь, утром погода будет ясной, и я смогу добраться до Нью-Йорка и моей бабушки. Я буду свободна от этого мужчины и всех напоминаний, которые он принёс с собой.

— Выглядит аппетитно, — сказала я с улыбкой, приклеенной к моему лицу, как будто я была сумасшедшим клоуном.

По крайней мере, так я себя чувствовала.

— На вкус тоже неплохо, — ответил Грант, отправляя в рот кусочек мяса.

«Возьми себя в руки, Джоли», — сказала я себе. Слава богу, он был не последним мужчиной на земле, как утверждал. Он был великолепен, но придурок, и я должна была помнить об этом.

Мой нож скользил, как масло, по дорогому куску мяса. Более того, на вкус оно было как рай. Если бы мои глаза были закрыты, я могла бы представить, что нахожусь в модном ресторане.

— Лучше, чем секс? — спросил он, разрушив мою фантазию.

Я открыла глаза и пристально посмотрела на мужчину.

Он пожал плечами.

— Твои глаза были закрыты, и ты стонала.

«Кстати, о словах, от которых отвисает челюсть», — подумала я, когда моя челюсть отвисла. Я действительно стонала?

— Я не стонала, — возразила я, чтобы стереть ухмылку с его лица.

— Ты стонала. Вероятно, это просто означает, что у тебя не было секса с подходящим мужчиной. Не то чтобы я не готовлю отвратительный стейк.

Я снова закрыла глаза, пытаясь собраться с силами. Наглость этого парня проверяла границы моих хороших манер. Бабушка бы точно одобрила, если бы я дала ему пощёчину.

— Ты понятия не имеешь о моей сексуальной жизни и никогда не узнаешь.

Его мрачный смешок вызвал внутреннюю реакцию. Я поднялась на ноги.

— Спасибо за прекрасный ужин, но я не очень голодна, — проговорила я, почти убедив себя во лжи, поскольку мой желудок запротестовал.

Я не успела попробовать золотистое картофельное пюре и спаржу, я понятия не имела, как он приготовил их за такое короткое время. Может быть, это были остатки? Я действительно не знала и не хотела беспокоиться.

Со всем уважением, на какое я была способна, я спросила, как можно любезнее:

— Возможно ли, чтобы я могла помыться?

Грант взглянул на меня в середине движения, воткнув вилку в мой стейк в процессе перекладывания на свою тарелку.

Его плечи поднялись, что превратилось в автоматическое пожатие плечами.

— Нет смысла тратить еду впустую, — когда я промолчала, он добавил: — Ты можешь. При такой погоде, как сейчас, мы в резерве, и та вода, которая будет доступна, будет ледяной. Ты можешь использовать металлические ведра, чтобы принести воды и согреть её у огня.

Ухмылка, которую он изобразил, была оскорбительной, но я сдержала свой гнев. Он ожидал, что я скажу что-то вроде «я не знаю, как» или попрошу его о помощи. На этот раз он ошибся. Я могла бы это сделать. Я не была принцессой, какой он меня считал. Ладно, может, в некотором смысле так оно и было. Но я докажу, что он ошибался.

Я проигнорировала яростное урчание в животе, возвращаясь в ванную с великолепной ванной на когтистых лапах. Она такая глубокая, что я знала, что смогу в ней утонуть. Но потом я взглянула на вёдра, стоящие в углу, и предположила, что потребуется множество походов с обоими вёдрами, чтобы наполнить её. Вероятно, к тому времени, когда я наполню ведро один раз и подогрею следующее, вода, оставшаяся в ванне, остынет.

Я подавила разочарованный крик и решила насладиться тем, что смогу, налив два ведра воды. Я не была настоящим гуру тренировок. Если бы я подняла два ведра, у меня бы вздулись вены на коже. Но я была полна решимости пройти через гостиную, как будто я несла воздух.

Очевидно, я не очень хорошо действовала, поскольку у этого проклятого человека вырвался смешок, когда я проходила мимо него, развалившегося на диване с поднятыми ногами.

— Позвольте мне помочь, — сказал он, его голос был полон веселья.

— Нет, я справлюсь с этим, — удалось мне произнести лишь несколько неуверенных слов, когда я поставила вёдра рядом с огнём.

— Как пожелаете, ваше высочество.

Что делать дальше? То, как он растянулся на диване, не оставляло мне много места, чтобы присоединиться к нему, судя по моему взгляду. Я отказалась смотреть в его сторону. Вместо этого я подумала о том, какие туалетные принадлежности мне нужны из моей сумки.

— Тебе нужна экскурсия с гидом? — спросил он, пока я раздумывала, что делать дальше.

— Нет, — хотя я была уверенна, я не совсем выкрикнула это слово.

Когда он прочистил горло, готовый к очередной колкости, я развернулась на пятках и вышла из комнаты в поисках своих вещей, пока он смеялся.

По пути я заглянула в открытую дверь и заметила свою сумку на кровати в маленькой спальне. Должно быть, в какой-то момент он перенёс её из ванной. Я вошла внутрь и принялась расхаживать по комнате, нуждаясь в спокойствии.

Было ли это для него игрой? Солгал ли он насчёт подогрева воды? Держу пари, что в дальнейшем я стану объектом каждой его шутки.

В эту игру могли бы играть вдвоём. Я вышла из комнаты и схватила полотенце из ванной. Затем я разделась. Может, я и не была красавицей года, но моё тело было потрясающим, если судить по всем улюлюканьям и воплям, которые я слышала, когда шла вчера на пляж.

Он прикусывал язык, когда я входила в гостиную, обёрнутая полотенцем и идя за водой. Пусть он подавится своими словами, потому что он жалеет, что был таким придурком по отношению ко мне. Не то, чтобы я переспала с ним. Но мысль о том, что его настроение изменится, как только я войду в комнату, подстегнула мои шаги.

Хотя он стоял ко мне спиной, то услышал мои шаги и сказал:

— Тебе нужно что-нибудь…

Его слова оборвались, когда я появилась в поле зрения. Полотенце было небольшим. Оно едва прикрывало мои женские части, но в этом и был смысл, не