Татьяну пилили взглядами со всех сторон, а она облегчённо вздохнула и поблагодарила себя из прошлого. В частности за то, что придумала столь сложный шифр на цифры и координаты — даже сама до конца не была уверена, что верно разобрала писанину Евгения.

Когда она начала осторожно собирать листки, её крепко схватили за лапу.

— Эй! — сказал лысый. — Это оставил работник нашей компании, и мы не можем вам это отдать.

— Это ещё почему? — возмутилась Татьяна. Не зря её преследовали дурные опасения, когда она зашла сюда!

— П-потому что… — нервно вмешался лысый соб поменьше, отводя в сторону своего агрессивного товарища. — Господин Евгений Мясницкий пропал. Это письмо мы должны передать полиции, если ваш брат не будет найден в ближайшее время…

— Наглая ложь!

Татьяна не сдержала кипевший внутри гнев. Она потянулась к бумагам, чтобы схватить их и пойти прочь, но лапы словно окаменели. Гнев смешался с ужасом, когда лысые приняли свой истинный облик. Всё встало на свои места — в помещении была только одна соба. Сама Татьяна.

Морды их плавно изменились, стали плоскими и чашуйчатыми. Хвосты длинными, гребенчатыми.

Татьяна отшатнулась к двери, где её поджидала ещё одна хеме — та самая ресепшионистка. Конечно, от прежнего её облика остался лишь офисный костюм, а сама она также превратилась в агрессивную ящерицу.

2

Татьяна испуганно озиралась. Да быть такого не может! Сначала на Сайберии её окружили хеме, и вот опять. Зачем они вообще показали ей эти бумаги, но при этом не смогли обманом заставить перевести шифр? Они что, тупые? Похоже на то. Учитывая поведение того бедолаги хеме, с которым Татьяна сюда прилетела, она уже ничему не удивлялась.

Вот только их было четверо, а она одна. И практически безоружна.

— Давай договоримся, — произнёс хеме, который всё это время молчал. — Мы отпустим тебя, но только скажи нам, где Евгений Мясницкий.

И если в тот раз она не знала, сейчас у неё был точный адрес, прямо с координатами до точки на карте. Но вот слова Евгения…

«Сохрани это письмо и не дай никому его заполучить».

Евгений не знал, что хеме захватили его офис?

Только Татьяна задалась этим вопросом, как на него нашёлся ответ.

Вернее, влетел в здание, разнося всё на своём пути. Неизвестный соб выбил оконное стекло, и осколки полетели во все стороны. Особенно в хеме. Татьяна успела укрыться за столом. Когда выглянула, рассмотрела внимательнее незваного гостя.

Джек-рассел-терьер, примерно одного с Татьяной возраста. В лапах он держал нелепую цветную игрушку. Водяной пистолет? Но он держал его так, будто то было серьёзное оружие. А не им ли он только что окно разбил?

— Оу, вас тут слишком много! — сказал он, пока хеме приходили в себя. Стащил со стола все бумаги, не беспокоясь, что в процессе помнёт или порвёт листы. Он выпустил себе под ноги заряд из пистолета и подпрыгнул в воздух. Буквально перелетев через кучку разбитого стекла, он снова оказался снаружи, а все, кто наблюдал эту сцену, остались с носом.

— Чего встали? — крикнул главарь хеме. — Взять его!

Все хеме ринулись в окно.

Татьяна активировала глефу, но датчик на рукоятке показывал минимальный заряд. Хватит только на одно действие. Она создала ледяной пол под лапами у хеме, заставив их всех свалиться, как карточный домик. А сама, опёршись концом глефы о незамороженный кусок ламината, прыгнула, как прыгунья с шестом.

— Стой! — пролаяла она вслед убегавшему джек-рассел-терьеру. — Я могу перевести текст! Я сестра Евгения!

Он мельком оглянулся на неё и снова выстрелил из пистолета вперёд. На этот раз посреди узкой станционной улочки раскрылся батут. Джек-рассел-терьер запрыгнул на него и с кувырком перелетел пластиковый забор. Татьяна услышала крики бегущих за ними ящеров.

«Так Евгений этого парня имел в виду, а не хеме? Он выглядит как обычный соб, с шерстью, значит точно не из этих… Но что за фокусы он тут вытворяет и зачем ему мой брат?!»

Татьяна едва успевала соображать. Ноги сами несли её, а сама она думала «Вот же паркурщик неудавшийся!»

Этот джек-рассел-терьер то и дело создавал перед собой с помощью странного пистолета препятствия. Пуф, и впереди палка-турник, которую либо перепрыгиваешь, либо прокатываешься снизу. Пуф, дальше — тонкая горка, на которой Татьяна с большим рюкзаком на спине едва удержала равновесие. Пуф, и в узком переулке возникает тоннель с несколькими выходами. Пуф, барьер. Пуф, длинная доска-балансир…

Последняя, кстати, хорошенько замедлила и хеме, и саму Татьяну, так что в какой-то момент он вовсе пропал из поля зрения. Четыре хеме разбежались в разные стороны, а вот Татьяна так и не смогла принять решение. Пришлось сдаться.

Она опустила лапы. А вместе с этим опустила и край того длинного балансира. Татьяна села на него схватившись за голову.

«Ладно, без меня он всё равно никуда не улетит. Вот только не запомнила я точных координат, да и подвела Евгения… Он просил, чтобы я сохранила его записи, а я…»

Мимо иногда проходили какие-то собы и спрашивали, в порядке ли она и что случилось. Почему-то рассказывать о произошедшем никому не хотелось. Татьяна посмотрела вдаль, туда, откуда они выбежали, и поняла, что потерялась. Супер. Хорошо, что по станции везде расставлены интерактивные карты и указатели. Придётся возвращаться домой…

Вдруг Татьяна заметила, что турники, созданные тем загадочным джек-рассел-терьером, разрушаются и превращаются в песок. Вовремя она решила подняться! Ещё бы чуть-чуть, и свалилась бы пятой точкой на станционное покрытие.

Отдышавшись, она медленно поплелась куда-то в сторону широкой улицы.

Чей-то голос позвал её обратно в тёмный переулок.

— Пс… говоришь, ты сестра Евгения Мясницкого?

Эти слова произнёс никто иной, как тот джек-рассел-терьер, который только что украл дневник Евгения. В лапе он всё ещё держал игрушечный пистолет, а согнутые в несколько раз тетрадные листы торчали из переднего кармана брюк.

— А ты кто? — Татьяна