— Надеюсь, ты хоть немного проголодался, — сказал Мило, вылетая на Кэнон-драйв.

«Бугатти» резко затормозила перед шикарным рестораном.

Протянув ключи парковщику, Мило уверенным шагом вошел в заведение, где его встречали как старого знакомого.

Для бывшего хулигана из Мак-Артур-Парка возможность пообедать у Спаго, не бронируя заранее столик, была чем-то вроде социального реванша. Простым смертным приходилось планировать поход сюда за три недели.

Метрдотель проводил нас в элегантное патио, где лучшие столики занимали звезды шоу-бизнеса и главные богачи планеты. Устраиваясь поудобнее, Мило незаметно кивнул в сторону: в нескольких метрах от нас Джек Николсон и Майкл Дуглас допивали дижестив, за соседним столиком актриса из комедийного сериала, на которую пускали слюни все подростки страны, жевала салат.

Я сел, не обращая внимания на звездное окружение. Два года назад стремительный взлет позволил мне приблизиться к голливудской мечте и познакомиться с некоторыми из бывших кумиров. На частных вечеринках в клубах или на огромных виллах, больше напоминавших дворцы, я смог пообщаться с актерами, музыкантами и писателями, которыми восхищался в молодости. Но встречи закончились полным разочарованием. Лучше бы я не знал, что творится за кулисами Фабрики грез. В реальной жизни большинство героев моих подростковых фантазий оказывались порочными типами, занятыми бесконечной охотой на юную плоть. Поймав очередную жертву, они высасывали из нее все соки, а насытившись, выбрасывали и тотчас устремлялись в погоню за очередным лакомым кусочком. С женщинами дело обстояло не лучше: некоторые актрисы, очаровательные и остроумные на экране, в жизни не могли выбраться из замкнутого круга дорожек кокаина, анорексии, ботокса и липосакции.

Но мне ли судить их? Разве я сам не превратился в одного из тех, кого ненавидел? Как и все они, я стал жертвой одиночества, болезненной зависимости от лекарств и накатывающего время от времени эгоцентризма — я сам себе внушал отвращение.

— Угощайся!

Мило кивнул на принесенные официантом бокалы с аперитивом и канапе.

Я неохотно взял кусочек хлеба с тонким ломтиком нежнейшего мяса, покрытого причудливыми узорами.

— Это японская говядина Кобе. Представляешь, они делают быкам массаж с саке, чтобы жировые ткани проникали в мышцы! — пояснил Мило.

Я нахмурился, но он продолжал:

— А для поднятия настроения им в еду добавляют пиво, а чтобы снять стресс, включают на полную громкость классическую музыку. Вполне вероятно, твой стейк слышал концерты в исполнении Авроры. И может, тоже влюбился в нее. Так что у вас много общего!

Мило изо всех сил старался развеселить меня, но мое чувство юмора словно уснуло.

— Честно говоря, я устал. Может, расскажешь, зачем мы сюда приперлись?

Он проглотил последнее канапе, толком не распробовав редкое мясо, достал из сумки крошечный ноутбук и положил его на стол.

— Ладно, с этой минуты ты разговариваешь не с другом, а с агентом.

С этой ритуальной фразы начинались все беседы, касающиеся бизнеса. Мило в одиночку вел наше небольшое дело. Он постоянно был чем-то занят, мобильник, казалось, навсегда приклеился к его уху, он общался одновременно с издателями, иностранными агентами и журналистами, выискивая способы привлечь еще больше внимания к книгам своего единственного клиента. Понятия не имею, как он уговорил «Даблдэй» опубликовать мой первый роман. Мило сумел проникнуть в жестокий мир книгоиздательства, не имея специального образования и на ходу осваивая все хитрости этого дела. Он стал одним из лучших агентов только потому, что верил в меня больше, чем я сам.

Он считал себя обязанным мне, но я-то знал, кто сделал из меня звезду: только благодаря стараниям Мило после выхода первого романа я проник в узкий круг авторов бестселлеров. Видя мою популярность, самые известные литературные агенты предлагали сотрудничество, но я каждый раз отказывался.

Мило был не просто моим лучшим другом, он обладал качеством, которое я ценил превыше всего, — откровенностью.

По крайней мере, так я думал до его признания.

Во внешнем мире так мало места для надежды, что мне в два раза дороже мир внутренний.

Эмилия Бронте

— Начнем с радостных новостей: первые два тома продаются так же хорошо, как и раньше.

Мило повернул ко мне ноутбук: на экране красная и зеленая кривые стремительно взлетали вверх.

— За границей сейчас покупают даже больше, чем в Америке, такими темпами «Трилогию ангелов» скоро прочтет вся планета. Всего за полгода на твое имя пришло больше пятидесяти тысяч электронных писем от читателей, представляешь?

Я отвернулся и посмотрел на потолок. Мне не хотелось ничего представлять. Бледные облака висели в грязном небе Лос-Анджелеса. Я тосковал по Авроре. Зачем нужен успех, если его не с кем разделить?

— Еще одна отличная новость: через месяц начнутся съемки фильма по первой части трилогии. Кира Найтли и Эдриен Броуди подтвердили свое согласие, и важные шишки из «Коламбии» настроены оптимистично. Главным художником по костюмам будет чувак, который работал с «Гарри Поттером». Премьера — в июле следующего года, первый показ пройдет в трех тысячах кинотеатров одновременно. Я был на нескольких кастингах — это просто великолепно! Если бы ты пришел…

Официантка принесла тальятелли с крабовым мясом для моего друга и омлет с лисичками для меня. В это время телефон, лежащий на столе, завибрировал.

Взглянув на экран мобильника, Мило нахмурился, некоторое время сомневался, стоит ли отвечать на звонок, но в конечном итоге встал из-за стола и уединился в застекленном проходе, соединявшем патио с главным залом ресторана.

Беседа оказалась недолгой. Сквозь стоящий в зале гул до меня доносились лишь обрывки фраз. Было ясно, что разговор ведется на повышенных тонах, а собеседники в чем-то упрекают друг друга, обсуждая непонятные мне проблемы.

— Это «Даблдэй», — сказал Мило, возвращаясь. — Хотели обсудить вопрос, о котором я как раз собирался тебе рассказать. Ничего ужасного, просто при печати люксовой версии твоего последнего романа возникло недоразумение.

Я очень трепетно относился к этому изданию и его оформлению: обложка из искусственной кожи в готическом стиле, акварельные рисунки, изображающие главных персонажей, оригинальные предисловие и послесловие.

— Что за недоразумение?

— Зная, каким огромным спросом пользуются твои романы, они торопились с печатью, постоянно подгоняли типографию, и в результате все пошло наперекосяк. Сейчас на складе лежит сто тысяч бракованных экземпляров. Все они, конечно, пойдут под нож, но проблема в том, что часть тиража уже разослана в магазины. Придется срочно списываться с продавцами и изымать книги.

Мило вытащил из сумки один экземпляр и протянул его мне. Дефект сразу бросался в глаза: из пятисот страниц только половина была заполнена текстом. История обрывалась на двести двадцать шестой странице посреди фразы: