Когда маленькая негодница хотела, она летала совсем бесшумно. Под ногами уже начала чавкать прибрежная сырость, когда из быстро тающего тумана вынырнула Синди и порхающим на ветру листом закружила, указывая направление. Линн разулась и стала прокрадываться дальше с максимально возможной осторожностью.

Однако здешние квакуши оказались совсем непугаными, и девчонка легко оглушила толстой, заранее прихваченной палкой такую замечательную толстушку, что засомневалась, а осилит ли Синди такую?

Однако дрорда, разглядывая вожделенную квакшу горящими от восторга глазенками, сразу цапнула ее всеми четырьмя лапками — едва Линн вытащила оглушенную лягушку из реки. Трепыхая крылышками, Синди радостно пискнула — и утащила добычу на берег. Все бы хорошо с этими малышами дракошками — огня не боятся, сообразительны сверх меры, но вот вода и водная стихия для них еще более ненавистны, чем для кошек. А посему Линн, убедившись, что поблизости больше не осталось достойных Синди экземпляров, развернулась и побрела по мелководью обратно, беззаботно раздвигая осоку.

— Где ты была? — укоризненно буркнул Зугги в ее сторону, когда она, наступая на сухие сучья и поднимая невероятный треск так, что слышно было за пол-лиги, пришла к месту стоянки.

Линн молчала, разглядывая бледного, прислонившегося к старой сосне Соплю. Лицо его белое с закрытыми глазами заострилось — и, несмотря на утреннюю прохладу, по лбу сбегали крупные капли пота. Он учащенно и как-то мелко дышал.

— Вишь, парнишку скрутило. Болесть подхватил или съел не то… — Старый кузнец озабоченно поковырялся в своей заплечной сумке, позвенел чем-то и извлек клепаную жестяную кружку.

— Воды принеси, штоль… сейчас взвару сделаю. — И он стал собирать хворост для костра, выбирая ветки посуше, чтоб не дымили.

Девчонка и тут промолчала. Взяла кружку и потопала обратно к реке, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не рассмеяться. Она сильно сомневалась, что Сопле поможет отвар из трав. Ведь не просто же так она еще там, в купеческих покоях, не предупредила напарника, чтобы ступал за ней след в след. Вот и вляпался тот в какую-то магию. Что это было не охранное заклинание, поднимающее трезвон на весь дом, она поняла сразу — нет, это было что-то весьма вредного, неспешного действия. И у Линн тогда в голове молнией созрела идея отделаться от Сопли. Ну не было ее напарнику места в ее дальнейших планах…

Когда она вернулась — уже гораздо тише, ибо свои башмаки сыромятной кожи связала кожаной ленточкой и повесила на плечо — оказалось, что Зугги стоит на коленях перед кучкой хвороста и стучит железкой по кремню. Искр сыпалось вполне достаточно, но трут чуть отсырел и упрямо не хотел загораться. В конце концов кузнец промахнулся, заехал себе по пальцу и только плюнул от злости.

Линн внутренне усмехнулась. Погладила осоловевшую после более чем сытного завтрака Синди, сняла ее с плеча и поднесла к кучке хвороста.

— Лю! — сказала она и постучала свободной ладошкой по сложенным шалашиком веткам.

Старый Зугги с интересом и недоверием смотрел, скептически скорчив морщинистое лицо. Но едва девчонка успела отдернуть от растопки руку, как дрорда смешно дернула тонкой шейкой, раскрыл махонькую пасть, словно собиралась извергнуть обратно останки несчастной квакуши, и плюнула на дерево ослепительной вспышкой огня.

Почти сухие сосновые ветки занялись сразу, будто на них плеснули земляного масла. Линн даже сама подивилась, насколько точно Синди соразмерила свои способности.

— У-умница… лапочка моя… — проворковала она, водружая дрорду обратно на плечо и ласково почесывая ей затылок и шею.

Та, млея от удовольствия, что-то тихо и нежно чвирркнула в самое ухо Линн, повозилась, устраиваясь поудобнее, поглазела на восхищенно захлопотавшего у огня кузнеца, моргая прозрачными веками, — и, зевнув, вновь спрятала голову под крыло. Одна ты, верная подруга, — лучшая и единственная…

— …полезная иногда зверушка эта дрорда. — Линн вернулась от своих мыслей сюда, услышав окончание фразы Зугги.

Она покопалась в котомке, вытащила пару лепешек и нанизала их на прутики. Куда приятнее есть их подогретыми на огне, с легким запахом дымка, а посему она приступила к процессу осторожного поджаривания. Покосившись на безучастного ко всему Соплю, так за все утро и не открывшего глаза, Линн пожала плечами и достала третью лепешку.

Дрорда, куда более чуткая, нежели люди, чуть беспокойно завозилась во сне на насиженном плече — она почувствовала, что кто-то приближается.

И действительно, совершенно незаметно у костерка возник человек. Только что его не было, но стоило только моргнуть, как на мягкой хвойной подстилке уже стоит крепкого сложения, гладко выбритый мужчина, скептически глядя на незадачливых путешественников.

Зугги коротко оглядел его чистую, добротно сделанную накидку серой шерсти, богато вышитый золотой ниткой пояс, крохотный синий камушек вместо серьги в левом ухе, и плечи кузнеца обреченно поникли — жрец. Вернее — морской колдун. Нашел-таки, проклятый, — не удалось обмануть погоню!

— Иду я вдоль реки, проверяю, нет ли каких безобразий — а тут такая интересная компания… Здрасьте! — нарочито ласково, даже с улыбкой, проговорил незваный гость.

Но никого не обманул его вежливый и чуть насмешливый тон пожалуй, только впавший в беспамятство Сопля ничего не понял. Земля эта — кто называет ее Зееландия, кто Крумт — исстари славилась, кроме всего прочего, и тем, что здесь иногда рождались люди с даром повелевать неведомыми силами. И по какой-то прихоти судьбы чаще всего со способностями к морской волшбе. Переменить ли погоду, найти ли путь кораблю в любом тумане или наколдовать волшебный, непрекращающийся попутный ветер в паруса — на многое были горазды эти жрецы морских богов.

Какие выражения мелькали в головенке Линн — не стоит и перечислять, но огорчена она была, хоть плачь. А ведь так все хорошо начиналось…

Давясь слезами, она выдернула воткнутые у костерка прутики, на которых уже подрумянились и исходили духмяным паром лепешки, посмотрела с сомнением на едва уже дышащего напарника, покачала головой и протянула самую первую лепешку гостю, чтоб его разорвало! «Все ж Сопля есть не будет, да и не сможет. А этот колдун…» — подумал лукавая девица.

— Небось, тоже с утра не емши, по реке-то бегаючи? — беззлобно проворчала она.

Тот не без интереса принюхался, легким кивком то ли поблагодарил, то ли утвердительно ответил ей и, взяв в руки прутик, колдун прошептал над ним заклинание от ядов. После этого он принялся маленькими кусочками отправлять в рот аппетитно пахнущую на свежем воздухе пищу. Зугги поднес было свою долю ко рту, но только вздохнул горестно и опустил руки.

Линн тоже хотела было ухватить лепешку, ибо есть хотелось прямо-таки нестерпимо, невзирая на бедственное положение. Аж набежал полный рот слюны в предвкушении. Она взглянула на свои ладони, испачканные тиной вперемешку с прибрежной мулякой, и поморщилась. Взяла полную кружку воды, чуть плеснула на руки, размазала грязь. Смыла еще каплей воды, вытерла о себя. Осмотрела ладони — и только потом потянулась к своему прутику.