— Как ты мог его упустить? Я знаю, что ему четырнадцать лет, но все равно он еще ребенок!.. Если он попадет в милицию и во всем признается — мы пропали! Ты должен найти его во что бы то ни стало!.. Нет, без Петра я никуда не поеду! Ты ведь сам прекрасно понимаешь, что без Петра мы не можем уехать, — категорично заявила Кристина и ушла обратно в комнату — из-за этого Вадик не услышал окончания разговора.

Ситников лежал в темноте антресолей, боясь пошевелиться и нечаянным стуком коленей или локтей привлечь внимание девушки. Никогда еще время не тянулось так медленно. Он лежал и думал о том, как быстренько обыщет квартиру, выйдет на след Пузыря и вскорости найдет своего толстого друга, который пропал по его вине. И вдруг его сердце сжалось от страшной мысли: что, если дверные замки открываются изнутри только ключом, так же как и снаружи? В свое время Вадик не обратил на это внимания, и теперь его бросило в дрожь при одной мысли об этом. Ведь тогда он не сможет самостоятельно открыть замки и выйти из квартиры. «Точно! Дверь не могли открыть изнутри, поэтому и сбросили пятисотку с просьбой о помощи! Я-то думал, что замки просто заклинило, а на самом деле они с обеих сторон открываются и запираются ключами! — догадался Вадик и почувствовал, как по спине пробежали мурашки. — Ох, какой же я лох! — досадливо поморщился Вадик. — Самый настоящий дурень! Надо же было так лажануться! И почему я, пень дубовый, не посмотрел на замки, перед тем как лезть в этот дурацкий ящик! — мысленно ругал себя Вадик и соображал, как выйти из этой сложной ситуации: — Я могу вылезти из антресолей, прикинуться дурачком и попросить Кристину снова открыть дверь: мол, с раннего детства такой забывчивый, поэтому пять минут назад, когда дверь была открыта, я забыл выйти из квартиры. Кристина, само собой, примет меня за главного дебила нашего города и постарается побыстрее выпроводить из квартиры. В этом случае я окажусь на улице и ничего не узнаю о Пузыре. Есть другой вариант: подождать, когда Кристина уйдет, обыскать квартиру, а потом действовать по обстоятельствам».

Пока Ситников соображал, как ему поступить, Кристина поговорила по телефону, вымыла руки, достала из гардероба чистый пиджак и, скрипнув дверцей шкафа и оставив после себя аромат дорогих французских духов, вышла из квартиры. Этот запах залетел в щели антресолей.

«Когда Кристина открыла дверь, появился сквозняк, — подумал Вадик. — Значит, в квартире открыта лоджия или окно. Если открыта лоджия, то через пожарные люки можно спуститься на восьмой этаж, на лоджию Динки Кирсановой. И все дела! Нет ничего проще! — думал Вадик, слезая с антресолей. — Нет, все-таки я настоящий чайник. Прав Пузырь, когда говорит, что у меня вместо головы — тыква. Я сначала волнуюсь и дергаюсь, а потом соображаю и нахожу выход. А надо бы все наоборот».

Ситников первым делом убедился, что замки, как он и предполагал, открываются изнутри ключами. Затем он прошел в гостиную и посмотрел на лоджию. Это была самая что ни на есть обычная лоджия, похожая на миллионы других лоджий, но с одним важным и неожиданным для Вадика отличием — дверь была прибита к косяку толстыми длинными гвоздями с крупными стальными шляпками. В таком же состоянии оказались окна во всех трех комнатах и в кухне. Кто-то крепко-накрепко заколотил дверь балкона и оконные рамы, чтобы их нельзя было открыть, не выдернув гвозди, — а сделать это без плотницких инструментов было практически невозможно. Свежий воздух попадал в квартиру через открытую форточку, в проеме которой был установлен вентилятор. Вероятно, пришлось просунуть руку между лопастями вентилятора, чтобы сбросить пятьсот рублей на улицу.

«Чумовая квартира, — сделал вывод Вадик. — Пришел сюда за разгадкой, а нашел новые загадки. Зачем, интересно знать, заколошматили все двери и окна, ведь если очень надо, то можно разбить окно и через лоджию смотаться отсюда? Зачем понадобилось бросать на улицу пятисотку, если можно разбабахать окно и орать до посинения, звать на помощь? Наверное, тот, кто сбросил пятисотку, не хотел поднимать шума, не хотел, чтобы на этот шум приехала милиция, ведь недаром же он написал на купюре: „Вызовите Службу спасения“. Скорее всего, он по каким-то причинам не хотел связываться с милицией. Во всяком случае, другого объяснения у меня нет».

Вадик быстро осмотрел комнаты, но следов Пузыря не обнаружил. Мебели в квартире было немного, и, скорее всего, шкаф, тумбочка, диван, несколько стульев и письменный стол принадлежали хозяевам квартиры, у которых Кристина снимала эту жилплощадь. Вадик сделал такой вывод после того, как нашел в верхнем ящике письменного стола школьную тетрадь и прочитал на обложке фамилию своей недавней одноклассницы Ирки Медведевой. В том же ящике он обнаружил блокнот, первый лист которого был исписан столбиками цифр. Вадик решил, что блокнот тоже принадлежит Ирке, но на всякий случай вырвал листок с записями, чтобы показать его Дине. Положив блокнот на прежнее место, он задвинул ящик и подошел к телефону, чтобы позвонить Кирсановой. Это был обычный радиотелефон с памятью на несколько номеров, точно такой стоял у Вадика в комнате. Трубка лежала на аппарате, и это удивило Вадика. «Значит, телефон работает, — подумал он, поднял трубку и услышал длинный гудок. — Странно. Зачем понадобилось бросать на улицу пятисотку, если можно было вызвать спасателей по телефону? — задумался Вадик и объяснил это так: — Наверное, когда Кристина запирала неизвестного пленника в этой прикольной квартире, она трубку забирала с собой».

Вадик позвонил Кирсановой.

— Динка, это я, — сказал он. — Я звоню из семьдесят пятой квартиры.

— Ты все еще там? — удивилась Дина. — Как тебе это удалось? Ведь Кристина давно вышла из подъезда. Я сама видела, как она села в свою «Ниву» и уехала.

— Я тебе потом расскажу, как я тут остался, а сейчас мне надо отсюда выбраться. Ключа от двери у меня нет, поэтому придется лезть через лоджию.

— Это опасно?

— Это смертельно опасно, — пошутил Вадик. — Я открою люк, спущусь по лестнице и окажусь на твоей лоджии. Я позвонил просто, чтобы предупредить: если увидишь человека за стеклом, не пугайся и не вздумай швырять в него сковородки, потому что этим человеком буду я.

Обыскивая квартиру Кристины, Вадик искал не только следы Пузыря, но и инструменты, с помощью которых он смог бы открыть дверь или окно, выходящее на лоджию. Ничего подходящего он не нашел.

Поговорив с Диной, Вадик подошел к балконной двери и еще раз внимательно осмотрел ее. Затем достал шило и попытался расшатать гвозди. Вставив острие между косяком и дверью, он нажал на рукоятку, но дверь даже не покачнулась, зато шило, не рассчитанное на такие нагрузки, согнулось, словно проволока. Вадик вернулся на кухню, с дребезжащим звуком выдвинул ящик из кухонного стола, в котором лежали столовые принадлежности, и выбрал самый прочный на вид нож. Всунув лезвие этого ножа под ребристую шляпку, он снова попытался расшатать гвоздь. Но все его усилия были напрасны — дверь и окна были заколочены на совесть.

«Придется разбить окно, — подумал Вадик. — Но сделать это нужно без звона и грохота, чтобы соседи или прохожие на улице ничего не услышали».