Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— И даже смóгу?
— Нет, смог и человек взаимно исключают, взаимно уничтожают друг друга. Потому-то с самого начала — правда, тут были и экономические причины — я выбрал небо пустыни.
— Детям — пустыня, не слишком ли это жестоко?
— Но я сделал поблизости небольшой оазис. И что, вы думаете, произошло?
— Как «что произошло»?
— Дети, точно дикие животные, по одному запаху учуяли воду.
— Очень интересно. Вы мне не закажете чаю?
— Может быть, попьем его у меня дома? Чаю у меня сколько угодно. И кроме того, раньше, чем вы примете окончательное решение, я думаю, хорошо бы вам встретиться с детьми…
— Когда я попаду в ваш дом, то тоже увижу небо пустыни?
— Нет. Теперь пустыню я уничтожил. Детей я поселил в джунглях третьего ледникового периода. И потому, то там бродят динозавры, от огромных до самых маленьких, и потому, что все живое превращается в уголь и нефть, этот период имеет очень много общего с современностью.
— В таком случае, не придут ли в конце концов ваши дети к тому же, к чему пришли мы? Ведь наши предки тоже прошли когда-то через ту же самую эпоху динозавров…
— Ошибаетесь. Моим детям не придется жить, как первобытным людям. Мы обогащены знаниями и техникой. Кроме того, если вы окажете им систематическую помощь в учебе, процесс их прогрессирования, естественно, будет совсем иным, чем у первобытного человека.
— А как вы объясняете детям все, что касается современности?
— Для чего им рассказывать об этом?
— Но ведь полностью изолировать их от внешнего мира тоже невозможно. С улицы доносятся гудки автомобилей, в дверь стучат разносчики товаров…
— Подвал абсолютно звукоизолирован. Правда, однажды мне пришлось здорово поволноваться. Водопроводная труба, проложенная в железобетонной стене, однажды лопнула. И подвал стало затоплять. Детей пришлось запереть в сундуке и вызвать водопроводчика. Но дети через щель все же видели, как он работает. Я совсем растерялся. Как им объяснить, кто это?…
— Но они видят вас, и, значит, какое-то представление о людях у них должно быть. Вряд ли водопроводчик так уж сильно поразил их воображение.
— Нет, я им внушил, что, кроме нас троих, никаких других людей не существует.
— И для этого вам пришлось внести коррективы в историю, да?
— Детям я объяснил так: слушайте внимательно. Тот, которого вы сейчас видели, дракон-оборотень, появившийся в образе вашего отца…
— А-а, значит, вы все превратили в сказку?
— Да-да, совершенно верно. Потом я сказал им, что дракон может то появляться, то исчезать… Такое объяснение весьма удобно… Взять, например, пищу. Раньше я сталкивался с огромным неудобством — невозможностью использовать продукты, подвергшиеся какой-либо обработке. А с тех пор дракон-оборотень легко превращается во все, даже в сосиски или китайскую лапшу…
Женщина рассмеялась, вытянула ноги и уперлась руками в колени. Сжованность исчезла, она снова обрела женственность. Поза ее стала свободной, спокойной.
— Пойдемте. Посмотрим, как там ваши дети… Руководить детьми, формировать их нужно не только во время учебы, но в какой-то мере и во время игр!
— Кстати, как вам представляются вон те существа? Все еще людьми?
— Нет, драконами-оборотнями… Или, скорее, теми, из кого образуется нефть… А вокруг густо растут огромные кедры — первобытный лес каменноугольного периода…
Они поднимаются. Поднимаются одновременно, словно сговорившись. Но расплачивается один мужчина. В лифте женщина мысленно сравнивает плечи мужчины со своими, находящимися почти на одном уровне, потом заглядывает ему в лицо и тихо смеется. Мужчина даже не улыбнулся в ответ, наоборот, прищурился и слегка придержал женщину за локоть. Оба снова выходят в смог. Даже их одежда сзади примята одинаково. Точно они уже десять лет прожили, опираясь на одну и ту же поддерживавшую их перекладину…
Четвертая остановка на электричке, а там совсем близко — несколько минут на такси. Обычно он ездит автобусом, но сегодня, конечно, можно позволить себе такую роскошь. Дом мужчины действительно существует. Это обычный крупноблочный дом в так называемой пригородной зоне, разбитой на аккуратные участки. Даже цветом крыши он не отличается от соседних строений. Крыша железная, зеленого цвета, той же краской выкрашены и водосточные трубы. Но женщина не видит сейчас ничего, кроме того, что это реальный дом. Ей вполне достаточно, что дом существует.
Мужчина и женщина снова сидят за столом и теперь пьют чай. Стол другой формы, чем в ресторане, но такой же шаткий, и женщина, скомкав пустую пачку от сигарет, подкладывает ее под одну из ножек.
— Что сейчас делают дети?
— Который час?.. — Мужчина смотрит на ручные часы и задумывается. — Сейчас они, вооружившись, охотятся.
Женщина смеется и, откинувшись на спинку стула, поправляет волосы. Потом, пораженная неуютностью комнаты, говорит:
— Вы действительно совсем, совсем одиноки.
Мужчина оценивающе смотрит на женщину — ее участие вызывает у него теплое чувство.
— Откровенно говоря, я бы не хотел снова возвращаться к картотеке брачной конторы. Дети, между прочим, очень ловко охотятся.
— Какая же сегодня добыча — большая, маленькая?
— Огромный динозавр — это определенно.
— А дракон-оборотень их не удивит?
— Я много рассказывал им о вас.
— Я тоже буду послушным ребенком.
Женщина поднимает чашку чаю на уровень глаз, будто хочет чокнуться, то же делает и мужчина, но в их движениях все еще чувствуется некоторая скованность. Может быть, оттого, что беззаботное веселье не соответствует их возрасту.
— Но мои дети ужасно впечатлительные и поэтому…
— Разумеется, — быстро соглашается женщина. — Сегодня я зашла на минутку… И уже собираюсь откланяться… Все должно идти своим чередом… Чтобы подготовиться к встрече со мной, детям потребуется время.
— Нет, давайте лучше спросим самих детей. Если они ответят, что времени им не потребуется, то нет нужды зря тянуть.
— Да, конечно. — Женщина покраснела так, что на глаза навернулись слезы. — Ну что ж, спросите их. Если они проголодались, я могу приготовить еду.
— Нет, есть им еще рано.
— Что же я должна делать?..
Женщина покраснела еще сильнее, но мужчина, казалось, не обратил на это никакого внимания. И, наклонившись к чашке и громко прихлебывая, сказал:
— Ладно, спросим их сейчас же… Вот только допьем чай и спросим…
И оба, точно птицы, уткнувшиеся в кормушку, сосредоточенно пьют чай.
Неожиданно мужчина встает, вытирая губы тыльной стороной ладони. Женщина, поднявшаяся за ним, явно растеряна. Мужчина идет впереди, вслед — женщина.
— Это кухня.
— Угу.
— Вот здесь ванная.
Открыв дверь, мужчина входит в ванную комнату, выложенную кафелем; женщина покорно следует за ним.
Войдя,