Проект общей реформы прусской военной организации был в общих чертах представлен в меморандуме, составленном Альбрехтом фон Рооном для регента летом 1858 года. В упомянутом документе фон Роон указывал на потребность Пруссии, если она и дальше претендует оставаться великой державой, в «недорогостоящей, но в то же время весьма боеспособной армии», и вновь подчеркивал, что в этом смысле никак нельзя полагаться на ландвер. Разногласия по поводу проводимой государством политики неизбежно отражались на ландвере и исключили любые «добровольные политические компромиссы». Но подобная «добровольность, – продолжал фон Роон, – являлась первейшим условием для создания сильного независимого правительства», а добиться этого было возможно лишь при условии полного подчинения ему вооруженных сил, не рассуждающих, а беспрекословно выполняющих его распоряжения. Необходимо «более тесное сближение» ландвера и армии. Необходимо упразднить ландвер, как автономно функционирующую гражданскую организацию. Вместо него предстоит сформировать «территориальные команды», укомплектованные армейскими офицерами, на которых будет возложено обучение ландвера как основного резерва. Более того, контингент ландвера необходимо формировать из уже прошедших армию и прослуживших в ее рядах не менее семи лет солдат – это обеспечило бы регулярной армии прирост в семь возрастных групп и минимизировало бы необходимость вообще призывать ландвер. Таким образом, создание регулярной армии необходимо ускорить, увеличив численность офицерских и унтер-офицерских кадров, пересмотреть условия поступления на службу, боевой подготовки и самой службы.

Сама суть этих предложений у Вильгельма никаких возражений не вызывала. Хаос и неэффективность мобилизации 1859 года диктовали безотлагательные решения по данному вопросу, и он создал комиссию, возглавил которую сам Роон, для изучения и систематизации предложений по законодательству. Немалая политическая сноровка требовалась для проведения через ландтаг предложений касательно увеличения военного бюджета и аннулирования автономии ландвера, и регент был готов к бескомпромиссной борьбе. И действительно, он отказался поддержать идею Роона о том, что общественность не будет протестовать против сокращения срока службы в действующей армии до двух лет. «Дисциплина, слепое повиновение воспитываются и становятся плотью и кровью далеко не сразу, а по прошествии времени, – утверждал он, – поэтому и необходим более длительный срок службы». Увеличение численности вооруженных сил не должно приводить к ослаблению ее традиций Гогенцоллернов, и гарантией тому будет лишь длительный срок службы.

При условии внесения подобных изменений предложения Роона могли вызвать лишь яростные протесты. Военный министр генерал Эдуард фон Бонин настолько вяло поддержал их, что Вильгельм в декабре 1859 года назначил на его должность самого Роона. Отставка либерально настроенного фон Бонина и замена его реакционером послужила вызовом либералам и обусловила конфликт между королем и ландтагом, не утихавший целых восемь лет. Роон не позволил вмешиваться в ход инициированных им реформ. К сентябрю 1862 года парламентская оппозиция достигла точки, когда ландтаг отказался от всех дальнейших уступок армии, и Вильгельм I (вступил на престол в 1861 году), по рекомендации фон Роона, назначил премьер-министром (министром-президентом) лишенного и следа ортодоксальности Отто фон Бисмарка (1815–1898). Теория Бисмарка о «пробеле» в конституции, в результате которого в случае патового конфликта между троном и ландтагом трон был наделен правом принять все необходимые меры для сохранения стабильности государства, что позволило ему увеличить налоги, за что ландтаг проголосовать отказался. В сентябре 1863 года ландтаг был распущен. Вскоре, в 1864 году, Бисмарк вовлек Пруссию в войну с Данией (напав на нее в союзе с Австрией), и военный конфликт, как это обычно происходит, укрепил позиции правительства и ослабил оппозицию. Поскольку конфликт с Австрией продолжал обостряться, либеральный сектор, выступавший за объединение Германии под началом Пруссии, склонился к поддержке Бисмарка, и конституционный кризис был фактически разрешен 3 июля 1866 года на поле битвы при Садове (Кениггреце). Два месяца спустя ландтаг предоставил правительству полную компенсацию за свои неконституционные расходы за прошлые четыре года, и на следующий год печать парламентского одобрения была приложена к армейским реформам армии. 20 октября 1867 года Роон торжественно заявил королю о том, что борьба наконец завершена. Мало того что прусская армия была реформирована согласно его проекту, но появились и вооруженные силы нового Северогерманского союза, создание которого и стало возможным благодаря победам армии.

Так, к 1868 году, то есть спустя десять лет после того, как кронпринц Вильгельм сменил своего брата, прежняя армия Пруссии была преобразована в армию Северогерманского союза, а военное законодательство упомянутого союза было полностью скопировано с прусского. Король Пруссии стал главнокомандующим федеральной армии. Срок обязательной воинской службы был снова установлен, и армия – с добавлением военно-морского флота – снова считалась «военной школой всей страны». Но имелись и существенные различия. Срок службы был установлен в три года с призывным возрастом в 20 полных лет, но призывники тогда служили с запасом четыре года вместо двух, прежде чем попасть в ландвер. На первом году службы в ландвере они могли все еще быть призваны вместе с запасниками. Таким образом, регулярная армия в случае мобилизации состояла, в дополнение к кадровому составу, из семи призывных возрастов, в случае необходимости и из восьми призывных лет. Служба в ландвере сократилась с семи лет до пяти. Контроль со стороны регулярной армии ужесточился настолько, что ландвер по праву мог считаться вторым эшелоном регулярных вооруженных сил. Непосредственный контроль осуществлялся территориальным командованием (армейскими корпусами), на которые была поделена Пруссия и которые затем были увеличены из расчета покрытия всей территории.

Такая организация облегчила расширение прусской военной системы на остающиеся государства Германии. Власти в каждом армейском корпусе были в значительной степени самостоятельны. Они привлекали новобранцев в местном масштабе, обучали собственный ландвер и отвечали за мобилизацию во время войны. Суверенные государства могли таким образом стать новыми армейскими корпусами без ущемления чувства местной гордости. Но расширение прусской военной системы не обходилось без трений, в особенности с такими государствами, как Ганновер и Саксония, сражавшимися в 1866 году на стороне Австрийской империи. Централизацию и однородность необходимо было смягчить. Должности союзного военного министра не существовало, армии государств были связаны с прусским военным министром отдельными военными соглашениями, а Гессен, Саксония, Брауншвейг и Мекленбург сохраняли за собой значительную степень автономии военной администрации. Государства, расположенные южнее Майна, находились в неустойчивом равновесии между Пруссией, Австрией и Францией и заметно отставали. Баден, встревоженный французскими планами в Рейнланде, с большим энтузиазмом встретил инициативы Пруссии, приняв ее систему фактически в целом. Вюртемберг, принимая прусские инструкции и вооружение, сохранил прежнюю военную форму и организационную структуру ландвера, а Бавария, хотя в январе 1868 года и ввела у себя и воинскую повинность, и многие другие особенности прусской административной политики, упрямо цеплялась за свою независимость по вопросам вооружений, военной формы и тактической организации. Но даже без южных государств армия Северогерманского союза весьма впечатляла. В 1870 году ее общая численность, включая резервистов, оценивалась в 15 324 офицера и 714 950 солдат, кроме того, ландвер предоставил еще 6510 офицеров и 201 640 солдат. Когда подошло время проверки, Роон выставил 1 183 389 солдат и офицеров, 983 064 из которых были от Северогерманского союза, – неслыханная сила, как с грустью отметил один французский историк, начиная с легендарных армий Ксеркса (численность которых греческими историками сильно преувеличивалась. – Ред.).