Теперь бывший дом Хедли, это чудовищное сооружение на вершине холма, принадлежал ей. Сиси была счастлива как никогда. Все складывалось просто прекрасно. Три Сосны были идеальным местом. Или, по крайней мере, они наверняка станут таковым, когда ей удастся воплотить в жизнь свои планы.

Саул пренебрежительно фыркнул и отвернулся. Собственная дальнейшая участь была ему совершенно ясна. Сиси бросит его сразу по окончании фотосессии в этой ужасной захолустной деревушке. Фотографии нужны были для ее первого каталога, и Саул должен был запечатлеть то, как она весело празднует Рождество в пасторальном окружении. Желательно было также сделать несколько снимков, на которых бы местные жители смотрели на Сиси с изумлением и обожанием. Для этого ему понадобятся наличные.

Сиси никогда ничего не делала просто так. Саул давно понял, что любой ее поступок преследовал двоякую цель — он должен был либо пополнить ее кошелек, либо подпитать ее эго.

Так зачем ей было покупать дом в деревне, о которой никто никогда и слыхом не слыхивал? Дело было явно не в престиже. Значит, в другом?

Деньги.

Наверняка Сиси знала об этой деревне нечто, известное только ей одной. И это нечто было как-то связано с деньгами.

От этой мысли его интерес к Трем Соснам значительно возрос.

— Кри! Шевелись, Христа ради!

Эти слова можно было воспринимать буквально. Облаченная в белый шифон громоздкая фигура Кри, подобно снежному заносу, заслоняла изящные живые картины рождественской мистерии. Ей все же удалось выйти на сцену, и некоторое время она танцевала и кружилась вместе с остальными ангельскими снежинками, но потом внезапно остановилась. Похоже, что никого из сидящих в зале не смущала полная бессмысленность происходящего на сцене. Учительница, ставившая рождественский спектакль, совершенно резонно предположила, что если люди верят в непорочное зачатие, то они наверняка поверят и в снегопад в Иерусалиме. Но зрителей совершенно точно смущал тот факт, что одна из снежинок, скорее напоминавшая бесформенный снежный ком, застыла в центре сцены. Прямо перёд младенцем Иисусом.

— Шевелись, толстуха.

Обидные слова отскочили от Кри, как горох от стенки. Они стали настолько привычным аккомпанементом к ее жизни, что она их почти не замечала. Устремив в зал неподвижный взгляд, Кри продолжала стоять на сцене, словно превратившись в соляной столп.

— У нашей Бри боязнь сцены, — прошептала учительница драмы мадам Брюно на ухо мадам Лятур, как будто ожидала, что ее коллега сможет как-то исправить положение. За глаза даже учителя называли Кри Бри. По крайней мере, они считали, что делают это за глаза, хотя на самом деле давно перестали беспокоиться о том, слышит их эта замкнутая, молчаливая девочка или нет.

— Это я и без вас вижу! — огрызнулась мадам Лятур. На ней начинало сказываться то огромное напряжение, которого каждый год требовала подготовка рождественского представления в школе мисс Эдвардс.

Но Кри оцепенела вовсе не из-за боязни сцены. Зрители, сидевшие в зале, совершенно не пугали ее. Она была потрясена тем, чего в зале не было.

На собственном горьком опыте Кри уже давно убедилась, что самым страшным всегда является именно то, чего ты не видишь.

И то, чего она не видела сейчас, разрывало ей сердце.

— Я вспоминаю слова моего первого гуру, Рамен Да, — облаченная в свои обычные белые одежды, Сиси собирала по всему номеру туалетные и канцелярские принадлежности, которые гостиница «Риц» предлагала постояльцам, и в сотый раз рассказывала свою любимую историю. — Сиси Да, сказал он мне… Именно так он меня называл, — сообщила Сиси собранным ею ручкам и карандашам. — В то время в Индии лишь очень немногие из женщин удостаивались такой чести.

Саул про себя подумал, что Рамен Да, скорее всего, просто не понял, что перед ним женщина.

— Это было двадцать лет назад. Я была тогда еще совсем юной и невинной, но поиски истины уже стали смыслом моей жизни. С Рамен Да мы случайно встретились в горах, и между нами сразу возникла духовная связь.

Она молитвенно сложила ладони лодочкой на уровне сердца, и Саул испугался, что она сейчас скажет…

— Намаете![11]— сказала Сиси и церемонно поклонилась. — Этому тоже научил меня он. Потрясающая духовная практика.

Она так часто произносила слова «духовный» и «духовность», что для Саула они утратили всякий смысл.

— Сиси Да, сказал он мне тогда, у вас огромный духовный дар. Вы должны уехать отсюда и разделить его со всеми людьми. Вы должны научить их тому, как обрести покой.

Этот монолог Сиси был настолько хорошо знаком Саулу, что он мог без труда предсказать каждое следующее слово.

— Сиси Да, говорил он, вы лучше других чувствуете, что если все чакры открыты, то они дают белый цвет. А когда мир окрашен в белый цвет, в нем все хорошо.

Саул размышлял над тем, уж не перепутала ли Сиси своего индийского мистика с каким-нибудь членом Ку-клукс-клана. Забавно, если это действительно так.

— Вы должны вернуться в мир, сказал он мне. Было бы непростительной ошибкой удерживать вас здесь и дальше. Вы должны создать свою философскую школу и назвать ее «Ве Calm» — «Обретите покой». Именно так я и сделала. Именно для этого я написала книгу. Чтобы нести в мир духовность. Я должна освободить людей из-под влияния всех этих нелепых сект, которые пытаются поработить их сознание. Я должна рассказать им о Li Bien.

— Что-то я совсем запутался, — сказал Саул, с удовольствием отметив, что его слова вызвали у Сиси приступ раздражения. Она была удивительно предсказуемой. Малейший намек на бестолковость ее драгоценного учения выводил Сиси из себя. — Это Рамен Да рассказал тебе о Li Bien?

— Конечно, нет, идиот. Рамен Да индуист. A Li Bien — древняя восточная философия, которая передавалась в моей семье из поколения в поколение.

— Твоими предками были древние китайские философы?

Раз уж их отношения все равно были обречены, он мог позволить себе немного поразвлечься напоследок. Кроме того, из этого впоследствии могла получиться забавная история, которая повеселит собеседников и сделает общение с ним гораздо менее пресным. Он превратит Сиси во всеобщее посмешище.

Сиси прищелкнула языком и раздраженно фыркнула.

— Ты прекрасно знаешь, что мои предки родом из Франции. А история колонизации Востока Францией долгая и доблестная.

— Ну да. Вьетнама, например.

— Совершенно верно. Будучи потомственными дипломатами, мои предки привезли с Востока древние духовные учения, в том числе и Li Bien. Я тебе все это уже рассказывала. Ты что, меня не слушал? Кроме того, все это изложено в моей книге. Может быть, ты и ее не читал?