так и не закрыв за собой дверь. Я что-то не так сделала? Его надо было ждать иначе? Как по-другому объяснить ярость, волнами расходящуюся от него.

— Что. Ты. Здесь. Делаешь? — рычит он.

Второй раз за сутки я вижу, насколько серьезным и напряженным может быть выражение его лица. Он медленно, прикрыв глаза, вдыхает, а когда выдыхает, в его взгляде появляется что-то опасное, звериное, что до мурашек пугает меня, буквально пришпиливает к кровати.

В горле пересыхает, слова застревают. Я бы рада ему ответить, да страшно.

— Повторю свой вопрос: Эйра, что ты здесь делаешь? — произносит он сквозь сжатые зубы.

Облизываю губы, ловя на них взгляд оборотня. Слышится хруст — отламывается ручка двери, которую слишком сильно сжал Керниол. Это немного возвращает в реальность, но только усиливает страх из-за понимания того, сколько на самом деле силы скрывается в его руках.

— А где еще быть вашему трофею? Наложнице же положено ублажать своего господина, — наконец, выдавливаю из себя я и спускаюсь с кровати, чтобы лучше продемонстрировать свою «готовность». — Вот, меня приготовили как положено. Расскажете, что мне делать?

Керниол медленно, будто гладит, скользит глазами по моему телу от босых ног до груди, высоко поднимающейся под тонкой, ничего не скрывающей, шелковой туникой, потом выше, пока не сталкивается своим взглядом с моим. По телу пробегает горячая волна, растекающаяся до кончиков ушей и пальцев и возвращающаяся обратно, чтобы сконцентрироваться в животе и взорваться волнением и трепетом.

— Иди за мной, — коротко, чуть хрипло, говорит он, а когда я, удивленная этими словами, делаю шаг к нему, кивает на отброшенный мной камзол. — Надень его.

Поборов момент замешательства, выполняю то, что он говорит, но не забываю захватить с собой свое платье. Оборотень отмечает это, но не препятствует. Я все еще чувствую негодование в его действиях. Как будто он невероятно зол, но сдерживает себя.

Чтобы что? Чтобы окончательно меня не напугать? Но смысл меня жалеть? Какова бы ни была цель того, что король меня забрал, я полностью завишу от него. А разве с рабами кто-то церемонится?

Мы выходим из комнаты в темный коридор, по которому оборотень легко перемещается. Все верно, он-то в темноте хорошо видит, а я просто стараюсь не отставать от него. И так разгоняюсь, что когда Керниол резко останавливается, просто-напросто влетаю в него.

В нос ударяет запах степных трав, и становится там тепло и хорошо, что я даже прикрываю от удовольствия глаза.

На мои плечи ложатся тяжелые ладони оборотня, и он отодвигает меня. В его глазах мерцает оборотническое сияние, которое действует на меня гипнотически, выбивает из головы все мысли…

— Вот твоя комната, — Керниол, не разрывая зрительного контакта, открывает дверь и мягко направляет меня внутрь. — Оставайся здесь и никуда не выходи. Утром тебе помогут собраться и спуститься к завтраку.

Он аккуратно подталкивает меня, поворачивает какой-то артефакт, освещающий комнату, и закрывает дверь. Не меньше минуты я стою и сверлю глазами закрытую дверь.

Не понимаю? Со мной что-то не так? Я… не привлекаю его? Некрасивая? Или… День неправильный какой-то?

Хотя что я? Как будто расстроена! Радоваться надо. Похоже, сегодня моя девичья честь в безопасности. Не скажу, что я не раду этому, но, похоже, нервное напряжение, накопившееся за день, дает о себе знать. Я прислоняюсь спиной к двери и медленно сползаю по ней на пол.

Мне бы сейчас поплакать, как я это делала дома. Всегда становилось легче. Но слезы будто высохли. Осталась неимоверная слабость и тоска… А еще страх от того, что я совсем не понимаю, что для меня уготовил оборотень.

Лезу в карман платья и достаю письмо, которое я, наконец, могу прочитать, не боясь, что меня обнаружат.

«Мару жива и здорова. Но это пока. Все зависит только от тебя.

Я не трону твою драгоценную сестренку до тех пор, пока ты остаешься послушной девочкой и действуешь в моих интересах.

Ты должна внимательно следить за королем и передавать мне все его планы, а также информировать обо всех проблемах в королевстве. А для этого тебе придется сблизиться с оборотнем любыми способами.

Если вдруг я узнаю, что ты делаешь что-то против меня, сделаю твою сестру игрушкой для всех самцов клана. Надеюсь, это достаточная мотивация для тебя».

Глава 6. Вопросы без ответов

Ужас накатывает волной. Да, я должна была уже привыкнуть быть информатором, но не тогда, когда мне некуда бежать, когда я в полном распоряжении врага, когда у меня никаких гарантий.

И что значит «сблизиться любыми способами»? Что я должна делать? Плясать под его дудку? Делать услужливый вид? Или сделать что-то более… смелое.

Сминаю письмо и осматриваю комнату. В углу есть камин, но сейчас он не горит, а магии его разжечь у меня нет. Не зря Зордан насмешливо называл меня человечкой-пустышкой.

Свет от артефакта позволяет рассмотреть комнату, в которой меня поселил оборотень. Деревянный пол почти по всей комнате укрывает толстый ворсистый ковер, большую часть пространства занимает высокая двуспальная кровать из белого дерева с пуховыми взбитыми перинами, около окна, сейчас совсем темного, такой же светлый туалетный столик с круглым пуфиком и светлый шкаф.

Рядом с камином дверь, я полагаю, в собственную ванную комнату.

По всей видимости, первый раз меня привели «подарочком» в комнату оборотня. И все же, что это за странная реакция?

Закрываю глаза и прислоняюсь затылком к двери, чувствуя, как постепенно уплываю. Устала. Все же делать вид перед Керниолом, что мне ничего не страшно, — тяжело. Решаю запихнуть письмо между перинами, чтобы не мозолило никому глаза. Особенно мне.

Завтра попрошу развести камин и избавлюсь от этого проклятого сообщения. Идеально.

Выключаю артефакт, отчего комната тут же наполняется мраком. Забираюсь в кровать, чувствуя, как перины мягко обхватывают мое тело, а я, утопая в складках и ощущая мягкость постели, почему-то вспоминаю пламенеющий негодованием взгляд Керниола. Но мне не страшно. Глаза завораживают…

Просыпаюсь от того, что… выспалась? Нет! Проспала! Только… куда?

Распахиваю глаза и