Стремление Виктории держать супруга подальше от государственных дел не означало, что она не испытывала к нему сильного чувства как к мужчине. Как раз наоборот. Ровно через восемь месяцев после свадьбы родилась дочь — Пусси, Викки, или Виктория. Она получила хорошее образование. Уже с трехлетнего возраста Альберт готовил ее к роли будущей прусской принцессы и королевы. Он надеялся, что Пруссия пойдет по тому же пути, который, избрала Великобритания после реформы 1832 года, — по пути либерального развития. Пруссия затем объединит Германию, и возникнет здоровая германо-британская общность, которая будет править миром. Так же, как и впоследствии его внук, последний германский император, Альберт имел в виду своеобразное разделение труда: «Непобедимая комбинация двух держав — Германии на суше и Англии на море, вдохновляемых самыми высокими идеалами, принесет мир и процветание потерянной и раздробленной Европе».

К моменту бракосочетания Викки с Фридрихом Вильгельмом Гогенцоллерном последний де-факто являлся наследным принцем Прусского королевства. За год до того короля Фридриха Вильгельма IV хватил удар, после которого его психика, и ранее дававшая сбои, окончательно расстроилась; периодически повторявшиеся приступы безумия сделали невозможным исполнение им обязанностей главы государства. Регентом при душевнобольном монархе стал отец счастливого жениха, Вильгельм. В 1861 году после смерти брата он унаследовал прусскую корону, и отныне Фридрих Вильгельм де-юре стал наследником престола. Его первенцу, герою нашего повествования, было тогда два года. С малых лет личность деда для него приобрела черты почти мифологического героя. «Твердыми шагами шел он по пути, предначертанном Богом, не страшась камней и ухабов, не расслабляясь в лучах славы, — великий и простой!» — так прочувствованно и несколько выспренне отзывался Вильгельм II в доорнском изгнании о первом германском кайзере.

Вильгельм I, несмотря на все усилия благодарного внука, так и не стал «Вильгельмом Великим»: всему миру было известно, что достижение германского единства — заслуга не короля, а его первого министра — Отто Бисмарка. В памяти простых немцев осталась фигура «картечного принца»: во время революции 1848 года именно Вильгельм отдал приказ стрелять в восставший народ, а потом позорно сбежал за границу, в Лондон. Вскоре он вернулся, но его репутация была сильно подмочена.

Вильгельм был женат на Августе Саксен-Веймарской, внучке герцога Карла Августа и дочери русской великой княгини Марии Павловны, дед Августы слыл покровителем Гете и Шиллера, и в феврале 1827 года трое братьев — сам Вильгельм, старший, Фридрих Вильгельм, тогда еще наследный принц, и младший, Карл, — совершили паломничество к Гете, что можно было счесть признаком некоего свободомыслия. Впрочем, для Вильгельма это могло быть разведкой в поисках подходящей невесты. Через два года состоялось его бракосочетание с Августой. Еще через два года у четы появился первенец — Фридрих Вильгельм, или Фриц, как его обычно называли, будущий отец нашего героя.

Отношения между Вильгельмом и его супругой были далеки от гармонии. Она была о себе чрезвычайно высокого мнения: еще бы, сам Гете держал ее на коленях! Женщина она была холодная, манерная и склонная к интригам. Аристократка до мозга костей, она тщательно создавала себе репутацию сторонницы либеральных идей. Соответствующее влияние она старалась оказать и на супруга. И не без успеха: во время пребывания в Кобленце в качестве военного губернатора Рейнской провинции он слегка «полевел». Августа была неравнодушна к роскоши и помпе, — что передалось ее сыну и внуку. Больше всего она любила свой дворец в Трире, ранее принадлежавший местному епископу, и называла его «грандиозным».

В Берлине Августа создала нечто вроде салона для интеллектуалов, и злые языки утверждали, с единственной целью — подчеркнуть свое превосходство над мужем. Частыми гостями салона были знаток Древней Греции Эрнст Курциус, который стал воспитателем ее сына, и естествоиспытатель Александр фон Гумбольдт. Августа была страстной англофилкой, о Британии отзывалась как о «стране моей мечты». Пруссакам это не могло понравиться: эмоциональные и династические связи обусловливали тяготение к России. Августе было все равно: ее мечтой было найти своему единственному сыну жену-англичанку, и когда такая возможность представилась, она ухватилась за нее обеими руками. Маленький Вильгельм призван был стать воплощением англо-прусского альянса или, как пышно выразился его будущий воспитатель Хинцпетер, «совместить в себе упорство гвельфов, слегка смягченное готовностью принять перемены, и силу воли Гогенцоллернов, облагороженную стремлением к идеалу».

Фриц всегда испытывал проблему «мучительного выбора» (выражение его недавнего биографа, немецкого историка Франца Херре) между духом Потсдама и духом Веймара. Любимым развлечением мальчика была игра в солдатики — для пруссака нечто само собой разумеющееся. Точно так же в духе традиций Гогенцоллернов принц в возрасте десяти лет был зачислен на военную службу и научился приветствовать отца четким рапортом: «За время несения караула никаких происшествий не было». Симпатичный блондин с серьезным выражением лица — таким он стал в юности. В Боннском университете, вдали от отцовского глаза и потсдамских казарм, он воспринял либеральные идеи (мы уже упоминали об аналогичном влиянии атмосферы Бонна на Альберта Кобургского). В общем, лучшей партии для старшей дочери королевы Виктории трудно было найти.

Брак Фрица и Викки устроили Альберт и Августа; на долю Вильгельма выпала задача получить согласие на этот брак со стороны короля — Фридриха Вильгельма IV, который был русофилом и, видимо, хотел бы подыскать для племянника невесту из дома Романовых. Правда, к моменту бракосочетания король был лишен власти, но сватовство началось задолго до постигшего его приступа. Первая встреча между Викки и Фрицем произошла в 1851 году, когда он с родителями посетил Лондонскую выставку. Фрицу было девятнадцать, Викки — десять; он понимал и мог объясниться по-английски, она свободно владела немецким. Он обладал привлекательной внешностью, был элегантен, умел подать себя, не прочь был повеселиться. Альберт, которому принц понравился, принялся за осуществление своего плана. Как отмечал английский автор Э. Бенсон, исследователь отношений между королевскими домами Англии и Пруссии, «Викки было предназначено играть в Германии ту же роль, которую исполнял Альберт при Виктории, — роль монарха де-факто… Она должна была доминировать в супружеском союзе и оказывать благотворно-просветительское влияние на мужа и детей».

Осенью 1855 года Фриц в сопровождении будущего начальника Большого генерального штаба Гельмута фон Мольтке посетил Шотландию. Неофициальной целью миссии было познакомиться с Викки поближе и определиться с матримониальными планами. Представительный молодой человек произвел впечатление на пятнадцатилетнюю девушку. Принц нашел ее «красивой, естественной и приятной в общении». С почти неприличной поспешностью немецкий гость поведал Виктории и Альберту о своем желании жениться на их дочери. Родители Викки не были против и поставили лишь одно условие: помолвка состоится не ранее, чем Викки исполнится шестнадцать и она пройдет обряд конфирмации. Свадьба состоится, когда невесте исполнится семнадцать лет. 22 сентября Виктория проинформировала бельгийского короля Леопольда (который, напомним, в свое время устроил ее собственное семейное счастье): «Наши желания осуществились самым удовлетворительным и достойным образом».