— Вы правда не умеете плавать? — спросила Эвелин.

— Камнем иду ко дну, — подтвердил Питер.

— Разве вас не учили в детстве?

— Я прогуливал физкультуру.

Эвелин поверить не могла, что к участию в подобных вылазках допускают людей, не умеющих плавать. Что он вообще здесь делает, если у него водобоязнь?

— Форель! — раздался возглас Ллойда.

Эвелин обернулась на воду, но ничего не увидела.

Дикси принялась расспрашивать о том, кто где живет.

— Я из Цинциннати, — ответил Питер.

— А чем ты занимаешься?

— В основном поливаю мамины пионы.

Дикси усмехнулась.

— А вы, Эвелин?

Эвелин сказала, что живет в Кембридже и преподает биологию.

— Только не говорите, что вы гарвардский профессор, — предупредил Питер.

Эвелин тем не менее заявила, что она действительно преподает в Гарварде, и это немедленно положило конец разговору. Такое часто случалось — за пятнадцать лет она так и не научилась поддерживать беседы о работе. Если Эвелин первой упоминала о своем профессорстве в Гарварде, считали, что она задается. Когда же она умалчивала об этом, рано или поздно кто-нибудь все-таки выводил ее на чистую воду, обвиняя в снобизме.

— Хорошо еще, что вы не говорите с бостонским акцентом, — заметил Питер.

Он уже собрался рассказать какой-нибудь бородатый анекдот, но тут с кормы донесся скрип, а вслед за тем — глухой удар и тревожный возглас. Эвелин резко обернулась и увидела задранные к небесам бледные, безволосые старческие ноги.

— Ллойд! — вскричала Руфь. — Ты куда?

Дикси немедленно отложила весла и бросилась на помощь к старику, перепрыгивая через груды вещей. Плот же пустился в свободное плавание.

— Вы в порядке? — спросила она.

— В полном! Даже не понял, что случилось.

— Надо было крепче держаться, — упрекнула мужа Руфь, отряхивая его рубашку.

— Но я держался!

— Значит, надо было крепче.

Дикси вернулась на место и снова взялась за весла.

— Адски жарко, — тяжело дыша, проговорил Ллойд.

Вскоре река свернула, и показался мост Навахо. В пятистах футах над рекой темная кружевная арка соединяла стены каньона, на мосту виднелись крошечные фигурки. Трудно было поверить, что всего час назад Эвелин сама стояла у этих перил и смотрела вниз. Теперь она плыла по реке, уже вступив в братство рафтеров и первооткрывателей. Эвелин плавно помахала зрителям. Она чувствовала, что мир разделился на две части — те, кто на реке, и те, кто на берегу, скитальцы, уносимые потоком, и статичные, пассивные созерцатели мира. Примечательно, что хотя Эвелин и не могла объяснить причин этого, ей было приятно, что именно здесь навеки упокоилось золотое сердечко, подаренное Джулианом.

Она непроизвольно взглянула на воду, подсознательно ожидая увидеть золотистый блеск, в то же время прекрасно понимая, что это нереально.

Никогда в жизни солнце так не припекало плечи Джил Компсон — ни в Солт-Лейк-Сити, ни в Финиксе, ни в Ки-Уэсте, где она выросла. Оно обжигало тело, и казалось, что кожа болезненно растягивается. Джил опустила руки в воду, но облегчение было недолгим, ледяной поток тоже обжигал, и Джил пожалела, что не надела рубашку с длинными рукавами, хотя сыновей заставила сделать это еще на переправе Ли. Один лишь крем от загара не мог защитить кожу.

Компсоны плыли вместе с Митчеллом и Леной из Вайоминга. Джил надеялась, что ее мальчики произведут более приятное впечатление, нежели то, что они оставили по себе накануне. Тогда ей то и дело приходилось оттаскивать их от стола с закусками и всячески побуждать к тому, чтобы они перезнакомились со всей группой. Джил еще раз смогла убедиться в том, что ее дети не умеют общаться с новыми людьми. Хотя, наверное, не стоит этому удивляться. Прежде всего они вообще не хотели ехать. Когда прошлой весной они просекли, что мать собирается замутить какое-то путешествие, то устроили скандал и заявили, что хотят в спортивный лагерь. Она тщетно ждала помощи от Марка. «А ты не могла предварительно поговорить со мной, прежде чем платить за билеты?» — спросил он в присутствии близнецов, отчего те еще более осмелели. Согласие в семье воцарилось лишь после того, как детям удалось выбить для себя неделю занятий баскетболом с персональным тренером и новые видеоигры, прикупленные по пути из Солт-Лейк-Сити во Флагстафф. Эта восьмичасовая поездка подвергла суровому испытанию выносливость всех членов семьи, так что даже Джил теперь мечтала лишь о том, чтобы провести следующие две недели на курорте. В отеле они поселились в смежных комнатах, и до глубокой ночи она слышала, как мальчишки скачут на кроватях. Ей четырежды пришлось стучать в стену в надежде довести до их сознания то, что неплохо бы выключить телевизор. Дважды она и Марк пытались достичь оргазма и оба раза терпели неудачу. Встав среди ночи и окинув критическим взглядом свое отражение, Джил задумалась, отчего за каких-то тринадцать лет она превратилась в копию собственной матери, на что указывали поджатые губы, суровый взгляд, полное отсутствие чувства юмора.

Но сегодня, как и Эвелин, Джил испытала несомненный трепет восторга, когда плоты отчалили от переправы Ли. В отличие от распашных плотов, плавая на которых пассажиры могут расслабиться и наслаждаться созерцанием пейзажей, пока гиды орудуют веслами, гребной плот требует приложения совместных усилий. Он рассчитан на шестерых гребцов, по трое с каждой стороны; посередке между ними сложена груда снаряжения. Эбо, будучи капитаном, расположился на корме, откуда рулил плотом и выкрикивал команды.

Джил и Марк сидели впереди, мальчики посередине, Митчелл и Лена — за ними. Покинув переправу Ли, они, по настоянию Эбо, приступили к овладению практическими навыками: плот описывал восьмерку до тех пор, пока капитан не убедился, что гребцы понимают его команды. Только после этого они наконец пустились вниз по реке. Солнце припекало все сильнее и сильнее, вода же сделалась совсем зеленая, и тут Джил в полной мере ощутила, что путешествие началось. За отвесными стенами каньона оставался мир, полный машин, асфальта, часов, кредиток и никому не нужных телевизионных новостей.

После моста Навахо глубина ущелья увеличилась. Направо и налево прямо из реки вздымались красно-коричневые скалы. Джил как зачарованная смотрела на бурлящую воду и на водоворотики, при каждом гребке разбегавшиеся от весла. Это не мешало ей слушать, как Эбо рассказывает о двух парнях, решивших как-то спуститься по реке на досках. Сэм не поверил и обратился к матери за разъяснением.

— Детка, если гид говорит, что это правда, значит, так и есть, — ответила Джил.

Постепенно ее органы чувств начали приспосабливаться к сухой жаре, блестящей воде, ярко-синему небу и нависающим над головой утесам каньона. Она настолько свыклась с этой средой, что испытала настоящий шок, когда Эбо внезапно направил плот к берегу, к которому уже причалил Джей-Ти.