— А ты хорош… — сверкнув на прощанье глазами, она исчезла, прикрыв за собой двери.

— Подожди! Кто ты такая? — слова разбились о пустую кабинку.

Арман встал, пошатываясь, наслаждение еще блуждало по телу, приятный дурман не проходил. Застегнув штаны, пригладив волосы, он выбежал, посмотрел по сторонам, все было как прежде, только незнакомка исчезла. Он метался по клубу, выбежал на улицу, пытался уловить ее запах — ничего. Она словно растворилась, как виденье. Буд-то ничего и не было. Но ведь было, и она вполне реальна! В этом он был уверен!

— Ты сегодня выиграл в лотерею, — сказал Фабьен, когда художник с выражением растерянности и недоумения вернулся к их столику.

— Ты не видел, куда она пошла? — он залпом осушил бокал.

— Дружище, я за вашими скачками не следил. Хотя дамочка ну прям высший сорт, — мужчина причмокнул и облизал два своих пальца.

— Где твоя новая подруга? — Арман озирался по сторонам, все еще не теряя надежды заметить в людской толпе ее манящую фигурку.

— Перепихон в туалете и адьос, невероятно пресная особа, — он смешно сморщил нос, — Я сегодня на сухом пайке, в отличие от некоторых.

— Ты прости, я поеду домой… устал, — люди сейчас раздражали, хотелось с головой уйти в свой мир. Даже жизнерадостность Фабьена действовала на нервы.

— Вот ты жук, слопал десерт и лапки кверху. А меня ты на кого покидаешь! — друг наиграно-возмущенно покачал головой.

— Взрослый мальчик справишься, — художник поднялся и решительно направился к выходу. Поймав такси назвал свой адрес и откинулся на сиденье.

Кто она? Как ее найти? Даже если и найдет, толк? Девушка желала развлечься, ясно дала понять, не назвав даже имени, что в продолжении знакомства не заинтересована. Он что собирается бегать за той, которой нафиг не сдался? А причина еще более безумная. Унижаться и добиваться благосклонности, только потому, что она похожа на Музу живущую в нем.

Такси остановилось у его подъезда, расплатившись, художник вышел и прошел в дом. Включил свет, и сразу же его встретила она — его черный ангел. Он подбежал к холстам, нежно обвел рукой ее лицо:

— Почему ты живешь только там? — грудь сжимало в тиски, он задыхался от желания обнять свое совершенство.

— Нет, сегодняшняя незнакомка лишь бледная копия, отдаленное сходство с тобой. Ты оригинал, ты моя, и в мире нет никого прекрасней тебя, — он тонул в полуночных глазах, которые нарисовал своей рукой, и для него они били живые, она взмахнула ресницами для него, не осуждая, соблазняя, словно отвечая: «Ты никогда не найдешь никого лучше, ты мой, навеки мой!».

— Так дай мне возможность любить тебя! Быть с тобой! Не дразни так беспощадно! Не разрывай душу! — он всматривался в ее лицо, в родные черты, знакомые изгибы, полные губы. Он знал ее внешность досконально, даже лучше чем свою. Только не мог ощутить, не мог любить. Ежедневно погибал, и возрождался вновь, чтобы хоть на краткий миг слиться со своей одержимостью. Пусть даже вот так разговаривая с холстом.

Муза словно услышала, изменилась в лице, и кивнула головой. Он должен порадовать ее, должен нарисовать еще один холст. Сейчас. Немедленно. Вдохновение, как раскаленный металл текло по венам. Подойдя к белоснежному полотну, Арман уже видел будущую работу целиком. Картина в его воображении уже была готова, до мельчайших деталей, оставалось только перенести ее.

Трудился художник до рассвета. Он погрузился в себя, творил. В такие моменты ощущение ее присутствия наполняло его до краев. Картина возникала как по волшебству, кисть порхала в его руках, процесс приносил эйфорию. Арман изобразил Музу на вершине живописной скалы, она стояла расправив крылья, готовясь к полету, лицо обращено к нему, словно звала: «Пошли со мной!».

Хоть раз бы услышать ее слова наяву, и он бы пошел, гуда угодно помчался бы за той, которая стала светом в его глазах.

На тумбочке зазвонил будильник, извещая хозяина — пора собираться на работу. Вдохновение не отпускало. Арман отошел на два шага назад, полюбовался незаконченной работой, остался доволен, и уже предвкушал вечер, когда сможет снова встретиться с ней. Еще раз пройтись кистью по прекрасному телу, и на кончиках пальцев ощутить гладкость ее кожи.

Художник принял холодный душ, выпил кофе, пытаясь настроиться на рабочий день. Такого мощного прилива вдохновения он давно не ощущал, и безумно скучал за этими эмоциями. Ведь только в такие моменты, он мог почувствовать себя цельным, практически счастливым.

На улице была поздняя весна, природа почти пробудилась, солнце ласкало, прохладный ветерок обдувал кожу, словно мир подбадривал его. На дороге не было пробок, так что в академию он приехал намного раньше. Художник прошел в аудиторию, подготовился к лекции. Сегодня первыми были третьекурсники. Что ж девиц можно игнорировать, и сосредоточиться на дарованиях, которые сами тянутся к знаниям. В душе царило относительное спокойствие, ночь с Музой пропитала его дивной, блаженной энергией.

Постепенно приходили студенты, занимали свои места. Погода поспособствовала еще более откровенному оголению женской половины третьекурсниц. Лотер еще сильнее осунулся, руки подрагивали, а взгляд лихорадочно бегал. Сколько ночей мальчишка не спал? Необходимо будет после лекции поговорить с ним. Доведет ведь себя!

В середине пары дверь открылась, на пороге возникла девушка, она скромно потупила взгляд, сжимая в руках желтую папку.

— Простите, я правильно попала? — она смотрела не него, он вновь утопал в сапфировых глазах и отказывался верить в реальность.

Девушка было одета в белую наглухо застегнутую рубашку, клетчатую юбку до колен, белоснежные гетры. На голове у нее красовались два хвостика, и весь ее вид говорил — святая невинность.

Ни грамма косметики, смущенные неуверенные движения, нет, она была полной противоположностью его вчерашней знакомой, и при этом поразительно напоминала ее. Это что очередная игра его воображения? Единственное сходство — это высветленные пряди на концах хвостиков и эти манящие темно-синие глаза.

— Вы кто такая? — Арман присел за стол, ноги его больше не держали.

— Жизель Легран, новая студентка, я перевелась из восточной академии, — она подошла к нему ближе, глаза опущены, смущенная неуверенная, и при этом невероятно грациозная. — Это ведь третий курс?

— Д… да… — он пытался взять себя в руки, старался понять, что происходит и не мог.

— А вы Арман Арье? — он лишь кивнул головой. — Наслышана о вашем таланте, для меня честь учиться у такого мастера как вы! — она говорила, а он слышал совсем иной смысл в каждом ее слове.

— Кто ты? — он спросил практически беззвучно, только шевеля губами.

— Я же сказала, ваша студентка, — девушка лукаво подмигнула, в глазах заиграли веселые искорки. А в нос ему ударил ее обволакивающий аромат сладкого соблазна, он узнал его и все равно не верил.