— Вот как… — хмурился другой стольже невзрачный мужчина, барабаня по этому столу пальцами. — Проворонили! Под собственным носом проворонили! Дожили! Райотдел полиции террористами захвачен!!! Я еще понимаю — больница, понимаю — школа, институт какой-нибудь, мэрия наконец! Но полиция!!!! Ни в какие ворота не лезет! Всех работников захваченного отдела, независимо от того, где они были на момент захвата, на переподготовку с последующей переаттестацией! Не сдавших — вон из органов! С волчьим билетом!

— Слушаюсь, — кивнул мужчина, стоящий напротив стола, делая пометку в своем планшете.

— Есть еще что добавить? — уже спокойнее спросил мужчина, сидящий за столом.

— Мелочь, — пожал плечами второй мужчина.

— Что за мелочь?

— В операции, в составе СКООН, принимал участие «объект-13», — доложил мужчина, стоящий перед столом.

— Тринадцатый? — удивился первый мужчина. Морщины на его лбу разгладились. Он убрал руки со стола и откинулся на спинку своего кресла, готовясь слушать. — Рассказывайте.

— По вашему указанию, три месяца назад, в Кадетское Училище, в котором проходит обучение «объект-13», был переведен Серпуховский Контртеррористический Отряд Особого Назначения Службы Имперской Безопасности, чтобы «расшевелить притворюшку». Цель была достигнута: «притворюшка» «расшевелился». Наше предположение подтвердилось: нарушения сна у «объекта-13» никуда не делись. Просто он научился их качественно скрывать.

— На операцию-то он как попал?

— Все прошедшее с момента перевода подразделения время, «объект-13» тренировался вместе с основным штурмовым составом СКООН. С «ветеранами».

— А как же распорядок дня Училища? Кадетский Корпус, это не детдом, там с этим строго, не забалуешь.

— Сперва только по вечерам, после занятий, в личное время. Затем Коршунов организовал ему индивидуальную подготовку на тренажёрах в ночное время. Потом начал проводить совместные ночные тренировки ветеранов с мальчишкой. Насколько я понял, их заело, что какой-то шкет показывает результаты лучше них. Постепенно в глазах СКООНовцев, «объект-13» стал «своим». А тут и Коршунов снова подсуетился, и теперь у паренька официальные занятия «индивидуальной подготовкой» по четыре часа в дневное время, каждый день. Те предметы, что он из-за этого пропускает — сдает экстерном. Ну и ночь, естественно…

— Предсказуемо, — отметил мужчина в кресле. — Примерно такого результата мы и ожидали, перекидывая отряд именно туда. Но как он на боевую операцию попал?

— Сигнал пришел внезапно, — пожал плечами мужчина, стоящий напротив стола. — Трое бойцов СКООН были не боеспособны, находясь в госпитале. Решать надо было быстро: Коршунов принял решение привлечь «объект-13» вместо хотя бы одного из отсутствующих парней.

— Что ж, — вздохнул мужчина в кресле. — Моральная сторона дела — это не по нашей части. Если Коршун решился дать ребенку в руки оружие и отправить его в бой, то останется это на его совести… Как проявил себя в деле Тринадцатый?

— Положительно. Действовал четко, команды выполнял точно, вперед не лез, в герои не рвался, товарищей прикрывал.

— Убитые на его счету есть?

— Пятеро. Прямой огневой контакт. Умудрился отреагировать первым, чем спас двоих бойцов своей тройки. Четыре секунды: пять выстрелов — пять целей. Наповал.

— Неплохо-неплохо, — постучал пальцами по подлокотнику мужчина. — Значит так: награждать не будем. Лишнее это. Оформить «объект-13» как нештатного сотрудника СИБ. Выплатить положенные оклад и боевые по должности бойца, место которого он занял на операции. Продолжение обучения санкционирую. Но через Начальника Училища не проводить. Оформить легенду-прикрытие: конкурс, там какой-нибудь, участие, поездки, гонорары, сертификаты, официальные письма в Училище, грамоты, кубки… Ну, не мне вас учить. Привлекать Тринадцатого к боевым операциям СКООН разрешаю. С соответствующей оплатой.

— Начинаем вербовку?

— Нет, — покачал головой мужчина в кресле. — Только подготавливаем почву и материал. Хочет мальчик учиться — пусть учится. Боец уровня штурмовика-ветерана с внешностью мальчика-зайчика, готовый участвовать в наших операциях, уже окупает затраты на его обучение. Но всерьез вербовать, пока не разберемся как следует с тем, что же заложили в пацана в этой трижды проклятой Л-51… Понаблюдаем, пока. Пусть идет, как идет. Но предусмотрите возможность повышения сложности подготовки в дальнейшем. Как для него, так и для всего СКООН. Есть мысль… И это не моя мысль, — многозначительно посмотрел на собеседника мужчина в кресле. — Создать некое небольшое, универсальное, мобильное, сверхбоеспособное подразделение для выполнеения особо сложных задач в любой обстановке. Повторяю — В ЛЮБОЙ. Глупость, конечно, но не нам решать. Ничего еще не точно, но вариант со СКООНом пока один из основных.

— Принял, — кивнул мужчина, стоящий напротив стола, делая пометки в своем планшете.

— Что с выжившим охранником из «Хипноса»?

— Нашли. Действительно, во время штурма, лежал в госпитале. Сейчас он переведен на охрану Новотверского Института Энергетики на планете Урал-3.

— Что ж, отправте аккуратного оперативника к нему. Пусть побеседует, распросит. Вежливо и без нажима. Понятно, что охранник знает о проекте чуть больше, чем ничего. Но меня в первую очередь интересуют личные впечатления, как о происходившем вообще, так и о Тринадцатом в частности.

— Сделаем, — кивнул второй мужчина, ставя очередную пометку.

— Вижу, вопросы есть?

— Да, есть. Не жирновато ли будет мальчишке?

— В каком смысле?

— Он подменял не рядового бойца, а командира дюжины. Старшего лейтенанта элитного подразделения. Даже всего одна боевая операция по его должности — очень не маленькая сумма. Простому рабочему на заводе, за такую три месяца работать надо. Не наделает малец глупостей?

— Справился?

— Справился.

— Значит заработал. А глупости… Вот и понаблюдаем, каких глупостей от него стоит ждать. Стоит ли вообще с ним работать.

— Звание присваивать?

— Нет. Нештатный гражданский специалист. Точка.

— Вопросов больше нет. Разрешите исполнять?

— Исполняйте.

Леня смотрел на врученные ему капитаном Коршуновым деньги в своих руках. Много денег. Целых семь сотен полновесных рублей. При зарплате рабочего на заводе в двести и стоимости буханки хлеба в пять копеек, это действительно очень большие деньги. Флаер, конечно, не купишь (нормальный флаер, какую-нибудь бэушную жестянку — легко), а вот легкий спидер, не из самых дорогих, вполне можно потянуть.

Леня таких денег в жизни не видел, не то, что в руках держать. До этого дня. А тут — на тебе, «получите, распишитесь». Получил. Расписался.

А потом подошел еще некий «серый» человек. Представился Петровым Петром Петровичем из Службы Имперской Безопасности. Сразу же взял подписку о неразглашении. Объяснил, что ни в какой «операции» Леонид не участвовал, со СКООНом не ездил, а было все совсем-совсем по-другому. Всего-навсего поездка на музыкальный конкурс исполнителей-скрипачей в Нерезиновске, где он, Леонид Васильевич Жестянкин, занял почетное седьмое место. Сценический костюм, грамоты, скрипка, сувениры для однокашников, счета из гостиниц и проездные документы прилагаются.