тряпок там, веник, метлу. Косу иль лопату. Если у вас есть. Можно не новые, можно уже пользованные. В моем новом доме все это пришло в негодность. Я все верну, как разживусь деньгами.

Для меня в моем предложении не было ничего такого. У меня чего-то нет, и я иду просить это что-то у своих соседей.

Но мое предложение несказанно разозлило соседку.

— Ты, милок, не обалдел ли часом? — заявила она, наконец, распрямляясь, и бросая на меня возмущенный взгляд. — Ты в нашу деревню приехал?

— Приехал, — ответил я озадаченно.

— Народ перебаламутил?

— Ну…

— Соседом не из самых приятных стал?

— Ну…

— И теперь просишь чего-то в долг? И с чего ты решил, что я тебе что-то дам? — Она сдвинула руки в боки. — Ты для деревни что-то полезное сделал? Кому-нибудь помог? Кого-нибудь исцелил? Зелье свое кому-то за полцены продал, чтоб сделать доброе дело? Нет. Так с чего ты решил, что я, или хоть кто-то другой, будем тебе помогать?

"Но я же ваш зельевар! — пронеслось в голове у меня. — Я же к вам приехал и буду у вас здесь жить. Буду вам помогать, буду вас исцелять. Буду из-за вас рисковать, пускаясь на поиски в лес", — хотел ответить я.

Очень хотел. Но не стал. В моих словах была правда. Но этой правды никто из здешних людей не желал. Поэтому, все, что мне оставалось, это бессильно сжать кулаки и с пустыми руками вернуться в свою обитель.

Но не отменять же уборку из-за таких соседей? Потому я решил использовать то, что смог найти под рукою. Самый крупный мусор я вынес в своих руках. Это было самой легкой задачей из всех. Для сора поменьше я решил смастерить веник из прутьев, взятых с соломенной крыши. Получилось, честно сказать, не ахти, но самодельному венику, как и дареному коню, в зубы не заглядывают. Через какое-то время в доме стало чуть чище. Сорвав с окна одну из занавесок, я стал использовать ее вместо тряпки. Приложив немало сил и стараний, я вычистил дом пусть и не до идеального, но до вполне удобоваримого состояния. Последнее, чем я занялся, это уборкой кровати. Вычистив постель от пыли и грязи, я вынес белье наружу и разложил на перилах — пусть остальным занимается ветер.

Настало время сада и огорода.

В деревне без сада и огорода человеку никак. Сад — это фрукты осенью и летом, а огород — овощи и травы почти что круглый год. Само собой, что за садом и огородом приходится много ухаживать. Но это тот труд, что всегда окупается.

В моем саду оказалось двенадцать деревьев: три яблони, три груши, три ореха и три сливы. За все это время стволы деревьев заросли плетеными растениями, а у корней бушевали заросли почти что с меня ростом. Для рубки стены сорняков в саду я решил использовать свой небольшой топорик, который я обычно использую для разлома пней. Не самое лучшее средство, но, что есть, то есть. Сорняки в огороде мне пришлось убирать небольшим серпом, которым я срезаю растения и грибы. Серп у меня особенный, с посеребренным лезвием — считается, что такой серп сохраняет все свойства растения. Резать таким сорняки — переводить инструмент зря. Но разве у меня есть какой-то выбор?

Так, пыхтя и тужась, я трудился до самого обеда, и уменьшил число колючего воинства почти на одну четверть. Все — на сегодня хватит.

Немного передохнув, я утолил свой голод взятой из дома едой: копченой бужениной и частью пирога. Сытно пообедав, я стал готовиться к следующему делу: первому походу в местные леса. Само собой, мне было интересно узнать, что и где тут растет, много ли в здешних лесах знакомых для меня трав и есть ли тут незнакомые. Ведь, что ни говори, а зелья без трав не сваришь. Поэтому, в первую очередь, зельевар — это собиратель.

Но в этот день узнать лес у меня не вышло.

Едва я открыл дверь, чтобы покинуть дом, как услышал, что кто-то стучит в калитку. Я пригляделся. Староста! Вот так неожиданность. Мы же недавно расстались. Что привело его ко мне уже на следующий день?

— Добрый день господин староста, — с достоинством поздоровался я, подходя к калитке.

— Добрый день и тебе, господин зельевар, — привычно вежливо поздоровался со мной седовласый старик. — Как тебе спалось в свою первую ночь?

— Да как… — Я вспомнил свое беспокойное ворчание, и чихание от пыли. — Спалось, господин Маркус, — деликатно ответил я.

— Понимаю. Но ты не унываешь, да? Вижу, ты уже занялся уборкой? — Старейшина махнул в сторону лежащего на перилах белья, небольшой кучи мелкого мусора, и зеленой кучи побольше.

Глазастый. Все успел заметить. Может, именно за это его и избрали старостой? Очень даже возможно. А еще точно за то, что он умеет настаивать на своем, в чем я убедился в прошлый день, в харчевне.

— Да, так и есть. Мы, зельевары, очень трудолюбивый народ, — заявил я хвастливо.

— Правда? — деланно удивился старейшина.

— Да. Мы много знаем о травах, грибах и растениях. Но просто мало — их нужно еще собрать.

— А…

— А это — немалый труд, который сам себя не сделает. Так же, как и уборка, — не удержался я, чтобы не пошутить.

— Понимаю. — Маркус улыбнулся самым краешком губ.

Оценил мою шутку? И на том спасибо.

— Кстати — мне кажется, или ты куда-то собрался идти? — Он снова повел рукой, на этот раз указав на серп и топор, притороченные к моему поясу.

Глазастый, ага.

— Да. Я намереваюсь пойти в лес, — не стал скрывать планов я. — мне нужно взглянуть местные травы — хочу знать, что за травы у вас растут, где и в каких количествах.

— А…

— Еще мне нужны дрова. Те дрова, что здесь лежали, давно превратились в труху. — Я кивнул в сторону небольшой кучи с наружной стороны стены, которая когда-то была дровами. — Сейчас у меня нет дров не то, что для варки зелий, а даже для готовки еды.

— Понимаю. Вижу, ты весь в делах. За это — мое уважение, — объявил мне старейшина. — Однако скажи — эти твои дела могут подождать?

— Подождать? — удивился я.

— Да.

— Могут. Но зачем?

— Видишь ли… Дело в том, что у меня к тебе тоже дело.

— Дело? Какое? По ремеслу или нет?

— Я хочу попросить тебя взглянуть на нашего лекаря, — попросил старейшина.

Взглянуть на местного лекаря? На того, на кого местные жители полагали свои чаяния все эти пять долгих лет, и кто заболел очень