– Хотелось бы!

– Давай тогда ты первый, а я пока сделаю кофе.

– И на меня.

– Ага, – Леха уже ушел на кухню.

Они с Серегой снимали вместе квартиру уже третий год. Это был его единственный друг не из спортзала, они познакомились уже в конторе. В качалке таких не встретишь: мелкий, тщедушный, заостренные черты лица, темные короткие волосы, косая челка, падающая на неожиданно большие и красивые глаза. На вызовы надевал шелковую рубаху с отложным воротником, а иногда повязывал шейный платок. Женщины его любили. Особенно, богатые и возрастные. Для всех этих дамочек он был Серж, и ему это очень шло.

Хозяйка квартиры сначала подумала, что они с Лехой парочка. В смысле «того», как она выразилась. А что? Живут вдвоем, девок не водят, один качок, второй задохлик… Парни, когда поняли, что она имеет в виду, долго ржали, но миф развеивать не стали. Пусть лучше так, чем правда, а то придется либо съезжать, либо бесплатно работать.

– Ты сегодня дома будешь? – Серый вытирал волосы полотенцем, выходя из душа.

– Через час уеду, – Леха прикинул, сколько ему добираться к Татьяне.

– Заказ?

– Не совсем.

Серый удивленно посмотрел на друга, но промолчал.

– Слушай, а вот если не трахаться, – Леха упорно отводил взгляд, делая вид, что увлечен хлебом и колбасой. – Вот прям реально, по чесноку, куда б пошел?

Серый отставил чашку, подумал.

– Да хрен его знает. Официантом, таксистом, продавцом в магазин… Если на тебе ничего не висит — выкрутиться можно, — опустил глаза, пожал плечами, — Только ж по-любому бабло теряешь.

– Это да, – протянул Леха. – С баблом сложно.

– С баблом просто, без бабла сложно, – откусывая бутерброд, сострил Серый. – А ты же спортсмен, – он приподнял чашку, указывая на Лехины мускулы. – Пойди куда-нибудь тренером.

– Ага! В детскую школу. Главное, чтобы мамаши о предыдущем месте работы не узнали.

– Ну… Варианты всегда есть, – Серый пожал плечами. – Сильно припрет – найдешь.

У Лехи запищал телефон:

Татьяна: Слушай, в кинотеатрах смотреть нечего.

И тишина. Это что? Это она его отшила? Фиг вам!

– Серый, а у тебя ни на что билетов нет? Прямо сейчас?

– Есть две контрамарки с открытой датой в Театр Сатиры. Но что там идет, не знаю.

Леха открыл поисковик. «Ричард III». Театр Сатиры он не очень любил, а Шекспир вообще хорош именно в академических постановках, но тут уж выбирать не приходилось. Открыл мессенджер.

Леха: Театр Сатиры. Ричард Третий. Играет сам Райкин. Пойдешь?

Татьяна: Театр? Сегодня?

Леха: Да. В семь.

Татьяна: Пойду.

Леха: Заеду за тобой в полшестого.

Татьяна: Не надо. Я буду еще на работе. Давай встретимся сразу там.

Леха: Давай. Адрес знаешь?

Татьяна: Найду. В семь?

Леха: В половину.

Леха отложил телефон и протянул руку Сереге:

– Я твой должник!

– В который раз, – Серый достал из бумажника обещанные контрамарки.

Глава 6

Он надел костюм. Светлый летний костюм: серые брюки, голубой пиджак, рубашка без галстука, чуть расстегнутая у ворота. Прошелся гелем по волосам, поправил триммером контур небритости.

Она шла от метро, поглядывая в телефон. Деловая, чуть уставшая, быстрый шаг. Леха увидел ее первым, смотрел не отрываясь. Подняла глаза, увидела, дернулась, замерла. Парень, шедший сзади, чуть не налетел на нее, благо, она вовремя опомнилась. Леха ехидно улыбнулся про себя. Что, не ожидала, да? Мы еще и не так умеем. Сделал пару шагов ей навстречу, аккуратно наклонился, поцеловал в щеку:

– Привет, – протянул белые розы.

– Привет, – она уже пришла в себя. – Цветы?

– Угу. Если мешают – подаришь актерам.

Улыбнулась, взяла его под руку. Ну чем не пара?!

Постановка в театре Сатиры отличалась эмоциональным накалом. Режиссер убрал все возможные детали, оставив только грубые штрихи, отсылающие к обстановке. Одинокая железная кровать на сцене, дающая понять, что действие происходит в личный покоях короля. Цепь на ноге, намекающая на темницу.

Да, собственно, даже костюмов не было. Все актеры были одеты в черное. Это позволяло оторваться от условностей и окунуться в мир страстей, актуальный и в XVII веке, и сейчас. Особенно силен был образ королевы-матери, созданный мужчиной. Никаких трансгендерных намеков. Просто актер блестяще воплотил женские тоску и отчаяние. Тут и Леха аплодировал искренне.

Татьяна же была просто восхищена происходящим на сцене. Ее взгляд был прикован к действию, и Лешка мог не стесняясь ее рассматривать: это ему было интереснее, чем спектакль. Она задыхалась от восторга и украдкой утирала слезы. На финальных овациях она вскочила и аплодировала стоя. Отнесла свои розы королеве. Вернулась, посмотрела на Лешку горящими от восторга глазами:

– Они не мешали, я просто…

– Я понимаю, – кивнул, улыбнулся.

До метро шли не спеша, наслаждаясь послевкусием от спектакля.

– Спасибо! Я не ожидала, что это будет так…

– Ярко?

– Да! Несмотря на черные костюмы и пустую сцену. Ты прав. Ярко!

– Да, в театре Сатиры вообще стараются передавать именно эмоции. Как раз этого они и добиваются, убирая детали. Хотя, – чуть сменил тон, – я все же люблю академического Шекспира. Но королева, бесспорно, был шикарен!

Татьяна удивленно на него посмотрела.

– Что?

– Ничего… Я просто не ожидала…

– Чего? Что я знаю разницу между академической и режиссерской постановкой? Или что понимаю, чего добивался Райкин?

Она шумно выдохнула и покачала головой:

– Я чуть не забыла! Мы же умные!

– Ага! – Леха шутливо задрал подбородок. – И красивые!

Татьяна остановилась, ошарашенная, посмотрела на него, открыв рот, и засмеялась. В голос засмеялась!

Довел ее до самого подъезда. Внутрь не заходил. Чутье подсказывало, что лучше не спешить и сегодня на чай не напрашиваться. К тому же, ночью у него был заказ.

Татьяна так же замерла у памятной тяжелой двери:

– Чувствую себя школьницей, – пожала плечами она.

– Вернуться домой не позже девяти? – усмехнулся Леха.

– Вроде того, – Татьяна растерялась.

– Ну, значит, иди, – он даже не пытался ее поцеловать. Просто стоял и смотрел в ее красивые, растерянные глаза.

– Значит, пойду, – чуть бодрее, чем хотелось, ответила она.

Леха наклонился и поцеловал. В щеку. Так же, как и при встрече.

–