Интересно, где бы взять этот список, — подумал я, и тут же зажужжал мой комм. Посмотрев на экран, я удивленно изогнул бровь — вот это оперативность. Местная сеть не только уже подключилась к комму, но и скинула пакет с основными документами и инструкциями для прибывающего на станцию, а также изрядное количество рекламных презентаций местных ресторанчиков, магазинов, парикмахерских, ремонтных симбот-мастерских, оружейных лавок и прочая, прочая, прочая.

Я открыл список разрешенного оружия. Что ж, впечатляет. Но — все только на поверхности, или, как тут, оказывается, принято говорить, «на плоскостях». В остальном же правила, на первый взгляд, достаточно либеральные. Впрочем, посмотрим, насколько они такие на самом деле. Исходя из того, как тихо и скромно, но в то же время цепко контролировали зал парни в неброской серо-голубоватой форме, здесь и вправду старались не показывать власть лишний раз. И это было правильно — как я прочитал, станция была не просто пересадочным пунктом к плоскостям. Практичные парни из администрации Комитета по ксеноархеологии привлекли к строительству инвесторов, а затем выбили для станции статус особой экономической зоны.

Они рассчитали идеально — станция очень быстро превратилась в огромный транспортный узел, большинство транспортных компаний предпочло изменить существующие трассы лайнеров, включив в них Перекресток, вместо того чтобы прокладывать отдельные маршруты и организовывать новые рейсы. Год от года рос и объем грузовых перевозок, Перекресток требовал огромного количества материалов для все новых и новых жилых куполов и исследовательских комплексов, симботов и запчастей к ним, лекарств, оружия, боеприпасов, исследовательского и спасательного оборудования и огромного множества других товаров, которые становятся необходимыми везде, где человек остается всерьез и надолго.

«И контрабанды здесь тоже должно быть немало», — тут же подумал я.

— А я говорю, что согласно подпункту двенадцать дробь шесть и гиперссылке двадцать семь вашего же перечня разрешенного оружия, а также постановлению номер сто сорок три Федерации Планет, я имею полное право провозить и хранить средство самозащиты, даже если оно не подпадает по параметрам под условия основного списка, в том случае, если указанное средство самозащиты находится в состоянии, исключающем его применение!

Слева от меня на прозрачную стойку таможенного терминала навалился высокий осанистый старик. Нет… не старик, тут же поправил я себя. Мужчина в годах. Судя по развороту плеч и уверенным свободным движениям, он еще многим молодым мог устроить качественную трепку. Таможенник, тоже, кстати, внушительных габаритов, смотрелся на его фоне неуверенным и мелким. Вжимая голову в плечи, он бормотал что-то невнятное. Наконец, не выдержав напора пожилого джентльмена, набрал команду на своем комм-браслете. Рядом материализовался неприметный человек с непроницаемым выражением лица. Выслушав громогласную тираду деда, он невозмутимо произнес, кивнув на лежавший перед прибывающим здоровенный металлопластовый футляр:

— Откройте, пожалуйста.

Затаив дыхание, я смотрел, как дед, бурча, расстегивает замки, и гадал, прав я или нет. Прав!

Я с трудом удержался, чтобы не присвистнуть восторженно, увидев, как бодрый дедок с легкостью извлек на свет божий многоцелевой огневой комплекс ОК-15, он же штурмовая винтовка «Василиск», и аккуратно положил его на стойку. Ай да дедушка!

Таможенник и неприметный человечек смотрели на лежащую перед ними могучую дуру с задумчивой грустью.

— И каким образом она подпадает под указанные вами пункты? — осведомился наконец неприметный.

— Вот! Вот же! — Дед потряс перед его носом рубчатым коробом. Интересно, у него в обойме обычные снаряды из обедненного урана или что-нибудь «из старых времен», откуда родом и сама винтовка?

Старший таможенник аккуратно вынул из цепких пальцев деда обойму и положил в прозрачный контейнер:

— Вам на коммуникатор поступит сообщение с кодом доступа. При отбытии на объект или, как тут чаще говорят, на плоскость, вы сможете забрать свою собственность. До этого момента она будет храниться в особом хранилище. Если у вас есть другие комплекты боеприпасов для вашего средства самозащиты, вы должны сдать их немедленно.

Все так же сердито ворча, седой джентльмен полез в футляр.

Надо отдать таможенникам должное. Упаковав оставшиеся обоймы, они отпустили деда довольно быстро и без лишних придирок.

Покусывая нижнюю губу, я смотрел, как он идет через зал прилета, и гадал, зачем же ему «Василиск»? Модель, конечно, довольно древняя, но все еще крайне эффективная. И никак, ну никак не оружие самозащиты.

Впрочем, мне хватало и своих проблем, и я выбросил старика с «Василиском» из головы.

— Господин Мартин Зуров? Ваш багаж, пожалуйста. Да, положите на сканирующую стойку. Провозите ли вы какие-либо запрещенные законами Федерации препараты либо устройства, входящие в список запрещенных ксенотехнологий?..

* * *

Я остановился в скромной, но на удивление чистенькой и тихой гостинице, расположенной всего тремя ярусами ниже пересадочного пассажирского модуля.

В течение двух стандартных суточных циклов я осматривался.

Я ходил по барам и клубам, медленно бродил вдоль полок, самых настоящих полок, а не демонстрационных мониторов супермаркетов, маленьких магазинчиков, торгующих снаряжением и запчастями для симботов, кондитерских лотков, контейнеров с горячей лапшой и хот-догами, и слушал.

В первую очередь я наблюдал за барменами и продавцами.

Если хочешь узнать, что на самом деле происходит вокруг, какова расстановка сил и от кого на самом деле зависит принятие решений, слушай барменов. Они знают все. Конечно, они не скажут ничего существенного незнакомцу, но таким он будет до первых чаевых. А потом они кивнут в сторону по-настоящему интересного человека или объяснят, где найти то, что тебе нужно. И тут же сдадут тебя с потрохами, если почуют выгоду. Так что я в основном молчал, присматривался к тому, с кем и как разговаривают бармены ближайших к моей гостинице баров, задавал простительные для новичка наивные вопросы и честно поил собеседников горячительными напитками разной степени крепости.

Отличить обитателей плоскостей не составляло труда. Они двигались, слегка расслабив руки, унизанные кольцами управления симбот-цепями, зорко поглядывая по сторонам, изящно скользя в плотном людском потоке, заполнявшем жилые уровни станции. У одних рисунок движений напоминал обманчиво небрежные, будто смазанные, движения уличных танцоров, другие словно исполняли балетные па, и все они, казалось, слышали свою внутреннюю мелодию. Музыка, кстати, действительно звучала отовсюду. В ближних к зоне прибытия барах и кафе это была достаточно привычная легкая фоновая музычка, но стоило отойти подальше, и она сменялась странными мелодиями, полными сложных рваных ритмов, резких изменений тональности, наложением нескольких ударных и прочими штуками, для которых у меня даже не было определения. Но прибывшим с плоскостей она явно нравилась. Я смотрел на ловкие, не напоказ, а въевшиеся в самую их суть движения и понимал, что мне придется долго и упорно вспоминать основы управления симботом, чтобы достичь хотя бы среднего их уровня. Хотя… черт побери, в свое время я немало часов провел внутри своего многоцелевого «Тамплиера».