– Все хорошо. Передавали тебе привет. – Голос предательски подрагивает, но я быстро беру себя в руки, смиряя эмоции. Стараюсь дышать ровно и вести себя спокойно.

– Мило, – хмыкает он и тянет лениво. – Как пообедала после?

Глупо было надеяться, что муж ни о чем не узнает. Такого просто не может быть. Он знает о каждом моем шаге, о каждом вдохе. Просто дал мне передышку, чтобы прийти в себя. Как благородно. Сволочь. Ненавижу. Негативные эмоции клубятся в груди, заставляя дышать чаще. Как же все это достало! Сжимаю кулаки в бессильной злобе и поднимаю на него глаза.

– Ты же обо всем уже знаешь, к чему эти расспросы? – с вызовом спрашиваю его и с трудом выдерживаю давящий взгляд.

– Знаю, – тихо рычит Михаил, на дне его глаз плещется сдерживаемая ярость. – Но почему-то не от тебя?

– Ну прости. Когда я вернулась – ты уехал. А когда вернулся ты – я уже спала, – обреченно откидываюсь на спинку, так и не решившись на серьезный выпад. Куда мне с ним тягаться. Сожрет и глазом не моргнет. Собственная слабость и беспомощность раздражают, но я не могу противостоять этой махине.

– Отлично. – Михаил складывает руки на груди. – Сейчас ты вполне можешь мне все рассказать.

– О чем? – непонимающе смотрю на него. Все же знает, чего еще надо?

– О том человеке, который тебя вчера обидел.

Замираю от неожиданности. Кажется, даже не дышу. Не хочу подставляет того парня под каток негодования мужа. Все же он не сделал ничего плохого, даже наоборот, хотел помочь. Это я была неадекватна, и мне очень стыдно за свое поведение.

Михаил молчит и ждет ответа. Промолчать не получится.

– Я не знаю его, – говорю осторожно и слежу за реакцией мужа. – Вышла из ресторана, села в машину, чтобы ехать домой. Он забрал у меня ключи… – сообщаю только то, что кто-то мог рассказать за меня. – Я позвонила Максу, чтобы он разобрался…

– Почему не мне? – рявкает муж так, что стекла дрожат. Подпрыгиваю от неожиданности и обхватываю себя руками. От страха начинают стучать зубы.

– Я спросил, почему, твою мать, ты позвонила Максу, а не своему законному мужу? – Михаил с силой припечатывает ладонь к столу и распаляется все больше. – Он что, твой любовник?

– Что ты! – вздрагиваю и отшатываюсь. Не дай бог еще Макса подставить. Он хороший парень, всегда откликается на мои просьбы и один из немногих, кто со мной общается по-человечески.

– А почему? – сверлит требовательным взглядом, ожидая ответа. А я просто не знаю, что сказать. Это был молниеносный порыв.

– Я боялась, – бормочу себе под нос, продолжая сжиматься под его убийственным взглядом.

– Чего?

– Я выпила и… – судорожно вздыхаю. – Боялась, что ты…

– Я что, тиран? – перебивает меня криком. – Я разве тебя обижаю? – отрицательно качаю головой. – Я создал для тебя все условия, тебя почитают, как королеву. Чего тебе еще надо?

– Миш, не кричи, пожалуйста…

– Прости. – Он шумно выдыхает и ерошит волосы. – Ты сама виновата, выбесила меня.

Согласно киваю. Все что угодно, лишь бы его успокоить.

– Иди сюда, – плюхается на стул и хлопает ладонью по своей коленке.

Спорить бесполезно. Послушно встаю и приближаюсь к нему. Притягивает к себе, усаживая на коленях, и зарывается носом в мою шею.

– Напугал, да? – шепчет в ухо, обжигая горячим дыханием. – Я просто волновался за тебя. Не поступай так больше.

– Прости, – выдыхаю и зажмуриваюсь, когда его рука по-хозяйски ныряет под полу халата.

Егор

Встреча с начальством оптимизма не принесла, но отменять операцию никто не собирается. Придется как-то выкручиваться самому. Поддержка и прикрытие, блин. Грохнет меня Рыков, и дело с концом. Но делать нечего, еду к нему на ковер.

Сворачиваю к его дому, а внутри все сжимается от неприятного предчувствия. Чего можно ждать от разъяренного мужа? Придется пойти и проверить. А вдруг она тоже будет там… Сердце взволнованно реагирует на эту шальную мысль и учащает свой ритм. Невольно вспоминаю тонкие черты лица, соболиные брови вразлет, густые пушистые ресницы и четко очерченные, чувственные губки, которые так и хочется поцеловать. «Нельзя думать о ней», – мысленно одергиваю себя, но воображению все равно. Игнорируя все мои запреты, рисует в голове картинку, как я целую изящную шею, кончиками пальцев скольжу по плечам вниз, кожа такая нежная, словно бархатная, покрывается мурашками от моих прикосновений, и сладостный женский стон отчетливо раздается в ушах. Тело реагирует совершенно определенным образом.

– Твою мать! – резко давлю на тормоз. Машина встает колом в нескольких метрах от ворот. Энергично трясу головой, прогоняя к херам все видения и откровенные фантазии. Сдурел я совсем. Она чужая женщина. Чужая жена. Мы по разные стороны баррикад. А проблемы мне ни к чему.

Откидываюсь на спинку, прикрываю глаза и вспоминаю таблицу умножения, чтобы хоть немного снизить градус возбуждения. Тело нехотя отзывается, мстительно награждая болезненным послевкусием в штанах. Вот мало было мне проблем. Идиот. От неудовлетворенности мерещится уже всякое, надо вечером подцепить какую-нибудь красотку и снять напряжение. Если доживу, конечно…

Шумно выдыхаю и подъезжаю к воротам. Створки разъезжаются в разные стороны, пропуская меня внутрь. Останавливаюсь на парковке и выхожу на улицу. Навстречу идет Макс. Пожимаем руки в знак приветствия.

– Насколько все плохо? – негромко спрашиваю у него.

– Не критично, – подбадривает и ведет к входу в дом.

Облегченно выдыхаю, если бы хотели убить, загрузили бы в багажник. Пока поднимаемся на второй этаж, я окончательно успокаиваюсь и снова чувствую уверенность в себе.

– Здесь жди. – Макс останавливает меня перед входом на террасу и один проходит внутрь. Нервно осматриваясь, невольно ища Алену, и прислушиваюсь к их разговору.

– Михаил Алексеевич, Егор приехал.

– Надо же, не испугался. Ну зови.

Усмехаюсь. Да, конечно, не испугался. Выбора просто нет, вот и все. Макс выходит и жестом приглашает меня войти. Выдыхаю и решительно захожу внутрь. Рыков с бокалом стоит около невысокого бордюра и смотрит вдаль.

– Добрый день, – приветствую его напряженную спину.

– Алена – моя жена, – разворачивается, стреляя в меня убийственным взглядом. – И ты очень сильно ее разозлил.

– И то, и другое я уже понял, – сухо констатирую, с готовностью выдерживая его натиск. Не считаю, что поступил неправильно. Моя совесть чиста.

– Нихрена ты не понял, – рявкает он, швыряет бокал в сторону и подлетает ко мне. Хватает меня за грудки и встряхивает, как тряпичную куклу. – Никто не имеет права огорчать мою жену, кроме меня, – цедит сквозь зубы и небрежно отталкивает. – А она расстроена и виноват в этом ты, Егор, – тычет в грудь морщинистым пальцем.