травма уже зажила. Гарри предположил, что волшебники, в отличие от маглов, быстрее выздоравливают благодаря магии. Петуния тогда была в ярости от того, что медсестра связалась с ней, и Гарри месяц дома не кормили — Петуния истребовала для него школьные завтраки, иначе Гарри точно не протянул бы долго.

Гарри скомкал пергамент и сунул его в карман, решив, что ни за что не станет снова проходить через это. Если он пропустит время осмотра в пятницу и отправится на него в понедельник, то отметины, нанесённые Верноном, уже исчезнут. Даже лучше: Люпин сказал, что целители будут там только на этой неделе. Может быть, он вообще сумеет отвертеться.

***

— Итак, все студенты уже должны были получить свои расписания о времени приёма, — сказал Северус Снейп, окинув взглядом учительскую и получив несколько утвердительных кивков. — У кого-нибудь есть вопросы по самой процедуре?

Преподаватели покачали головами. Это был один из самых тихих педсоветов, которые они провели за всё время работы Северуса в Хогвартсе. Ему было неудобно руководить всем этим, но Дамблдор оставил его за главного: похоже, он оказался единственным деканом, ещё способным организовать работу школы после смерти Лонгботтома.

Он упрекнул себя за этот эвфемизм. После убийства Лонгботтома.

— Тогда, думаю, мы можем отложить всё до завтрашнего утра? У меня сегодня много дел, и я уверен, что у всех вас тоже, — закончил он устало: четырёх часов сна было просто недостаточно.

— Северус, на пару слов… — попросил Люпин, когда остальные вышли.

— Что, Люпин? — Северус был слишком утомлён, чтобы, по обыкновению, съязвить.

— Ко мне обратились трое гриффиндорцев, у них есть опасения по поводу одного из сокурсников. Я попросил их встретиться со мной в моём кабинете перед обедом. Учитывая, что я их совсем не знаю…

— Полагаю, это правильно, — Северус тяжело вздохнул, — хотя не думаю, что гриффиндорцы станут откровенничать со мной. Кто из студентов к тебе подошёл? — Северус подумал, не попросить ли Поппи поговорить с ними. Но нет, он был исполняющим обязанности директора, и этот разговор, увы, его обязанность.

— Гермиона Грейнджер, — назвал Люпин первое имя.

— Кто бы сомневался, — пробормотал Северус, не удержавшись и закатив глаза.

— Фред Уизли и Джордж Уизли, — закончил Люпин, игнорируя Северуса.

А это было уже интересно.

— Кто тот студент, о котором они беспокоятся? — спросил Северус.

— Они не сказали. Думаю, они боятся, что их друг попал в беду, — ответил Люпин.

Северус задумался, кто бы это мог быть. Возможно, Джордан? Или одна из девочек в спальне Грейнджер? Он мысленно перебрал всех студентов, у которых, по его мнению, могло быть что-то общее с Грейнджер и Уизли. Все они были из приличных семей…

Эта мысль заставила его похолодеть. Лонгботтомы были не просто «приличной» семьёй, они считались самыми достойными в волшебном мире.

— Хорошо, Люпин, идём, — коротко сказал Северус.

— Это не первый случай, когда в Хогвартсе не замечают жестокого обращения с детьми, — задумчиво вздохнул Люпин, пока они шли к его кабинету.

Северус почувствовал, как внутри всё заледенело. Она же никогда не предала бы его доверия?

— Что ты имеешь в виду? — спросил он низким опасным голосом, положив руку на палочку, готовый в случае необходимости довести Люпина обливиейтом до полного идиотизма.

— Да ладно тебе, Северус, — ответил Люпин, явно не заметив ярости Снейпа. — Ты же знал Блэков, дружил с Регулусом. Уверен, ты слышал об их отце, — Люпин содрогнулся, — и о матери.

— Да, слышал, — Северус расслабился, мысленно извиняясь перед духом Лили за то, что так плохо о ней подумал.

— Я всегда думал, что именно это и довело Сириуса до крайности. Интересно, было ли присоединение к Волдеморту попыткой получить одобрение родителей? Способом с честью вернуться в семью Блэков? — Люпин, казалось, забыл, с кем разговаривает. — Иначе я не могу представить, почему он сделал то, что сделал.

— У нас есть более насущные проблемы, — Северус был обязан выслушать студентов Гриффиндора, но будь он проклят, если станет психологом для волка.

— Да, конечно, — Люпин встряхнулся.

Трое студентов ждали внутри кабинета защиты от тёмных искусств. На лице Грейнджер промелькнуло выражение полной паники, когда она увидела, кто пришёл с Люпином. Хотя близнецы казались более крепкими, им было лишь слегка не по себе.

Люпин трансфигурировал стол, пригласил всех сесть, полагая (и справедливо), что его собственный кабинет будет слишком мал, и взмахом палочки закрыл дверь.

— Вы что-то хотели нам рассказать? — Северус сел, стараясь выглядеть менее пугающим, и выругался про себя: он не хотел, чтобы его слова прозвучали так отрывисто.

— Гм… видите ли, сэр… — начала Грейнджер, нервно ёрзая, — я хотела сказать вам, что… ну, я не уверена, но у него так много общего с Невиллом, что я подумала… Каждый раз, когда рукав его мантии задирается, становятся видны точно такие же отметины, и я уже давно беспокоюсь об этом… он тоже никогда не ездит домой на каникулы, и его плохо кормят… — её глаза наполнились слезами, и она замолчала, пытаясь взять себя в руки.

Северус закрыл глаза: не стоило кричать на девочку, как бы ему этого ни хотелось. Сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться, он открыл глаза и сосредоточился на близнецах Уизли.

— Может быть, вы, джентльмены, просветите меня, кого имеет в виду мисс Грейнджер?

Один из мальчиков (Северус бросил попытки отличить их друг от друга три года назад) глубоко вздохнул.

— Гарри, — сказал он.

— Прошу прощения? — Северус в недоумении уставился на мальчишек, пытаясь отыскать хотя бы намёк на то, что те шутят, и не видел ничего, что их обычно выдавало: ни приподнятых уголков рта, ни нервной возни с палочками. А ещё на их лицах не было невозмутимого выражения, с каким обычно скрывают чувства. Все трое выглядели обеспокоенными, грустными и смертельно серьёзными.

Но это было безумием.

— Поттер? — требовательно уточнил Северус. — Он что, ныл, что его магловские родственники недостойны присутствия знаменитого Гарри Поттера?

Грейнджер вздрогнула и съёжилась от его тона, но близнецы возмутились.

— Гарри никогда не говорил о своих родственниках, — категорично заявил один из них.

— Но в прошлом году мы вытащили его из комнаты, — подхватил другой. — Они поставили решётки на окно и заперли его в комнате на