живёт Мегеры злей

Супруга, то в костях её застойная

Есть гниль и ей нельзя без костылей.

Значительно полезней скромный труженик,

Чем в шляпе фон барон, но без порток.

И скудоумен, градусом нагруженный,

Орущий на весь винный погребок.

Кто по следам идёт за празднолюбцами,

Не избежит обочин, луж и ям.

Их завезли летающими блюдцами,

А праведников корень твёрд и прям.

Он из земли растёт, Всевышним созданной

(Обетованной, чуть не сорвалось

Здесь с языка, поверьте неосознанно,

Ведь мне про «Лучше всех» — что в горле кость).

Грехами уст злословный уловляется,

Улавливается, мы говорим.

Но суть с того, поверьте, не меняется,

За суть мы за ценой не постоим.

В воротах лишь бодаются упрямые,

А умный отойдёт, чтоб не стеснить

Того, кто не хотел пройти бурьянами,

Кто о себе желает заявить,

И потому под аркой триумфальною

Себя он выставляет напоказ.

А мудрость — вещь совсем не эпохальная,

И тем, кто её любит, Бог подаст.

Благоразумный стерпит оскорбление,

А глупый вызывает на дуэль,

И некрологом с траурною лентою

Мадмуазель украсит свой бордель.

В супругов пустослов швыряет дротики,

Свой делая подкоп под мужних дам,

И падают пронзённые невротики.

А мудрых речь, что на душу бальзам.

Скрывает знанье очень рассудительный,

А сердце глупых глупость говорит.

Но если мы Земли простые жители,

Пусть слово правды нас развеселит.

Коварство в себе носит злоумышленник,

У миротворцев радость на уме,

Но чей из них призыв порою слышится,

Сквозь шум и гам, поди, уразумей.

Пред Господом есть мерзость речи лживые.

И если говорить нам за экран,

То все обозреватели служилые,

Не более чем жертвенный баран.

Бычки они на празднествах в Севилии,

Рога которым надо обломать.

И если речь идёт про телевиденье,

Кто ж истину вам скажет задарма?

Хотя возможны и такие случаи.

Уж если речь зашла про этот сброд,

Не буду приводить здесь их фамилии,

Почти про них я вспомнил анекдот.

И будь во времена те телевиденье,

Где службу нёс прикормленный бомонд,

То в форме притчи людям нестеснительным

Его бы изложил царь Соломон

(Шли Абрам себе и Мойша,

Видят, кто-то нехороший

По-большому здесь сходил.

Спор Абрам затеял с Мойшей:

"За червонец, если хочешь,

Съем, что сделал тот дебил".

— "Нет, не съешь". — "Нет, съем"… Доволен

Шёл Абрам — немного вони,

Но зато разбогател…

Мойшу просто душит жаба -

За червонец я б, пожалуй,

Сам бы эту кучу съел…

На удачу видят оба

Новое дерьмо, как сдоба,

А по цвету точно крем…

Мойша всё как надо взвесил

И сказал: "Рублей на десять

Спорим — я тот крендель съем".

— "Нет, не съешь"… — Тот всё, что было,

Съел. Тут Мойшу осенило,

Ну, какой-же он дурак:

"Мы ж, Абрам, на самом деле

По дерьму сегодня съели

Не за деньги — просто так.)

Глава 13 ч.1 О пользе наказания

Сын мудрый наставление отца

Послушает, а буйный обличеньем

Не тяготится, как вода с лица

Ему совет, упрёк и поученье.

Всё потому, что с малых лет юнца

Его отец не тратился на розги

И упустил в итоге стервеца.

Сильней сынка отец жалел берёзки,

Чтоб их ветвями сына отхлестать,

Когда впервые тот характер подлый

Свой проявил и не послушал мать,

Чем выпороть его дал веский повод.

Тот, у кого некрепкая рука,

На шалопая кто жалеет розги,

Получит не пай-мальчика сынка,

А, по понятьям нашим, отморозка.

Кто с детства не наказывал сынов,

Не проходил ремнём по мягким тканям,

Тот мало что добился силой слов,

В чём с Песталоцци спорить мы не станем.

Глава 13 ч.2 О многословии

За речью призывает Соломон

Следить, не быть злословия мишенью.

Каков у человека лексикон,

Такое у людей о нём сужденье…

Неточен оказался здесь мудрец -

Оратором быть может и подлец.

Шальное слово — вам не воробей,

Что можно сбить рогаткой или кепкой.

Оно клюётся ворона больней,

А потому держать закрытой клетку

Положено разумному всегда,

Какого б то ни стоило труда.

Отцов заветы крепче чем гранит.

Слова любви дороже чистогана.

А нечестивый тем, что всех срамит,

Себя бесчестит ртом своим поганым.

Достоинство своё низводит в прах,

Ведь слово — это тот же бумеранг.

Так говорят, как порченый несёт,

Про тех, чьи словеса бегут потоком.

Сквозь широко, как дверь, раскрытый рот

Слова не мебель, а выходят боком

Тому, кто на язык весьма остёр.

Острог такого ждёт или костёр.

Глава 13 ч. 3 О богатстве и глупости

Глупец в нарядах щеголяет,

Чтоб показать, как он богат,

И что он без порток, но в шляпе

Не видит только верхогляд.

Иной не стынет на морозе,

Червонцев, что червей в навозе

И нету дна у сундука,

А мажется под бедняка.

Своим богатством выкупает

Богач содеянный обман,

А бедный и угроз не знает,

Как несмышлёный мальчуган.

Кто неразумного осудит,

Жизнь прожигающего всуе?

Высокомерие раздор

Несёт с собой лавиной с гор.

От суетности всё богатство

Сойдёт на нет в конце концов.

И по делам тому воздастся,

Кто жив заветами отцов.

Глупца же заповедь не греет,

Чужим умом жить не умеет

И свою глупость напоказ

Он выставляет всякий раз.

Кто выполняет наставленья,

Блюдёт предписанный Закон,

Вне нищеты и посрамленья -

Так полагает Соломон -

Жизнь проведёт в чести, без звука

Наследство он оставит внукам.

А кто идёт тропой кривой,

За всё ответит головой.

Бывает и на ниве бедных

Растут обильные хлеба,

Но сплошь и рядом без обеда

Страдают чернь и голытьба.

Неважно, что растёт на грядках,

Но если нет в стране порядка

С нужды, хоть в голос голоси,

Что мы и видим на Руси.

Глава 13 ч.4 О надежде, лени и мечте

Душа ленивого желает,

Но тщетно. Ног своих с печи

Не свесивши, не получить

Обещанного от Билайна

И жить на яркой стороне

В дерзаниях и в беготне.

Душа прилежного напротив

Насытится…, но только чем?

К какой стремиться ей мечте?..

Когда все помыслы в работе

И суета не стоит свеч,

Одна мечта — залезть на печь.

Бывает, что надежда мучит

Тем, что не сбудется никак.

Ждёт обнадёженный чудак,

Что он придёт счастливый случай,

А с